[цегла]

Будильник. Нет – это сон. Нет. Это будильник. Утро? Действительно утро. Так быстро? Это не честно. Я ведь только уснул. Я поздно лег? Наверное да… А почему? Ну давай… Ты можешь вспомнить! Еще чуть-чуть, мысль уже почти ровная… Да, точно! Я вчера пил, и судя по тому, как быстро прошла ночь, пил много. Все. Теперь вспомнил – я пил от обиды. От обиды на самого себя, на жизнь и… от обиды на директора. Ну да аллах с ним. Надо собираться на работу.
Кофе, сигарета, зубная щетка, бритва, стоп, бритву нафиг – я ж в обиде. Лифт, метро (как же вас тут много), офис.
Чего они все взгляд отводят? Да ну их… крысы офисные. О. А что это на столе у меня?
Конверт с гербовой печатью. На автомате вскрываю, пробегаю по диагонали строчки.
«Цеглов Евгений Владимирович…» О, это я. «в соответсвии с Федеральным Законом о Всеобщей воинской обязанности…» А я тут причем? «…надлежит явится…», «…областной военный комиссариат», «…сборы военнослужащих запаса…».
Нифига себе. Это что, меня опять в армию забирают?

Курю на крыльце военкомата. Офигеть кричали гости. В понедельник надо быть здесь с вещами. Как там говорил военком: «Да не парься, военный, это на месяц, всего лишь тридцать дней!» Тридцать дней – действительно, всего ничего. Вот только взгляд у него был какой-то добрый-добрый.

Курю на краю взлетки ародрома военно-транспортной авиации. «Месяц» говоришь? Ну да. Это если не посылать начальника учебного пункта. Не слушать оскорбления в ответ и не бить его по лицу. Почему никто не обратил моего внимания на строчки мелким шрифтом? Что с тех пор как я прибыл на учебный пункт – я «собственность» Федерального Министерства Обороны? Что Сборы заканчиваются только с соответствующим приказом профильного министра? И что для прохождения учебных сборов меня могут отправить в любую точку Федерации? И что раз я присягу на «срочной» принял, то ее действия никто не отменял?
В общем, закон суров и, конечно же, не справедлив. Еще более суров и несправедлив начальник учебного пункта, отправивший меня для продолжения учебного курса в сводную роту в далекую Республику. Где сейчас вроде как даже война, на которой, судя по победным реляциям «Первого Федерального» канала совсем все кисло.
А может так даже и лучше. Я же обижался на директора? Вот теперь пусть сам расхлебывает ту кашу с поставщиками. Ведь мог же, сволочь буржуйская, выкупить меня у военкома.
- Цеглов, мать твою, в строй упал! – голос прапорщика сопровождающего меня, и еще с десяток контрактников, выводит из задумчивости. Становись, равняйсь, смирно! На левО!
На поргузку, бе-егом марш! Гулко стучат берцы по опущенной аппарели. Мама, забери меня отсюда…