[skolopendra]

ЧАСТЬ III. ТРИО

Глава 21. Взвешивание

…Так, долго и обстоятельно, махая руками и брызгая соплями, эмоционально сопя и эротично причмокивая, рассказывал Йиртимд всю вышеописанную дребедень. Ватман, то и дело пытавшийся вставить свои «пять копеек», довольствовался ролью массовки. Конёвскому мочителю сей базар был явно по душе – разинув рот и хлопая глазами, которые при этом издавали ритмичные щелчки, она внимательно слушала, стараясь не пропустить ни одного слова и запомнить как можно больше.
«Ну, значит, так оно и вышло, пришли мы к тебе, а ты синяя тут вдребезги, давай откачивать, раздуплять… откачали на свою голову» - такими словами окончил свой рассказ продвинутый военрука Новгородского монастыря Йиртимд Аторис. Он выдохнул и повалился на пол без признаков жизни…
…Часа через четыре, когда сознание к Аторису соблаговолило вернуться, истории с выражением рассказывать – это вам не штаны протирать, труд немалый, увидел он вокруг признаки приготовлений к пути дальнему: разбросанные вещи и Мойшу, глаза которого выражали панический ужас – с этого момента доблестных шароискателей стало трое.
Заинтересованная рассказом Аториса, Никита Удивлённая решила присоединиться к отряду, причём решение это было окончательным и односторонним, она просто сказала: «Я иду с вами и никаких гвоздей». За то время, пока Йиртимд приходил в сознание, а Мойша был парализован удивлением, Никита подбирала себе снаряжение, у нее было нездоровое предчувствие, то поход не будет мирным, и поэтому она экипировалась серьёзно: метательные гвозди, стилет-шпингалет, снайперский лук с ночной оптикой, булатный кастет – вот далеко не полный перечень оружия конёвского мочителя. Фуфельный топор, тот самый из-за которого весь сыр бор, венчал собою этот внушительный арсенал.
Из компетентных источников: стилет-шпингалет – секретное оружие русских диверсантов. Это был своего рода арбалет скрытного ношения. Выпущенный с помощью пружины в рукояти клинок, сохранял убойную силу на расстоянии двенадцати метров, с расстояния в три метра стилет пробивал кольчугу.
Из очень компетентных источников: Как, столь секретное оружие попало в руки к Никите Удивленной, история умалчивает, однако точно известно, что годом ранее в Коневе-532 бесследно исчез боец киевского диверсионного отряда Влад Репперчук. Продолжительный розыск пропавшего результатов не принёс.
Из других не менее компетентных источников: правую ногу Репперчука видели в тот день на продуктовом рынке града Конев-532.
Первым делом вся процессия направилась на базар, тот самый продуктовый рынок, где годом ранее пустили с молотка расчлененное тело диверсанта-недоучки, где были весы высокой точности, карманники потрясающей ловкости да торгаши арабы огромной хитрости, что так и норовят всучить покупателю неопытному навоз конский под видом шоколада заморского.
Базар тот был велик и крупен. Различных торговцев и барыг, купцов и дилеров, посредников и ходоков было там немеренно. На продаже товаров всяческих было уйма, одних сортов конопли Мойша насчитал там восемнадцать, и это при том, что интересовала Ватмана вовсе и не она. Цель его интересов была в большом шатре по центру рынка. Шатер был красен и красив, под куполом роились мухи, по полу суетились продавцы и покупатели, ровно посередине был воздух. Посреди шатра, на небольшом возвышении, словно на троне, сидел хитрого вида человечек с арабской бородой и еврейским взглядом, китайской лысиной и русским перегаром, рядом с ним стоял агрегат, на котором было начертано красными литерами: «ВЕСЫ КОНТРОЛЬНЫЕ М-0,012».
Из компетентных источников: Обозначение М-0,012 означает, что максимальный обвес на этих весах равен 0,012 пуда, что равно 192 грамма.
«Привет, жид узкоглазый» приветственно выкрикнул Мойша, сразу давая понять кто здесь главный. Весовщик, имя которому было Мармед Адисабебович Оболоньский, понял, что имеет дело с матёрым барыгой и, водрузив на лицо себе дружески-придурковатую улыбку, жестом пригласил теперь уже трио шароискателей подойти поближе…
…И крик барыг заглушен был словесной перепалкой, то Мойша – жид, весовщик – жид вели базар о бабках. Не женщины, а деньги были темой их дискуссии: Оболоньский явно не желал взвешивать фуфельный топор бесплатно, Ватман же, наоборот, руками и ногами был против уплаты. И не жадность Ватмана была тому причиной, всё дело было в том, что вот уже как три недели деньгами в мойшиных карманах и не пахло, а ближайшая липовая роща, где можно было бы напилить сотню-другую деревянных рублей, была не близко. Да и как можно повернуть назад, когда ты почти у цели…
На протяжении 6 часов шел поединок двух маленьких гигантов большой экономики. В ход шли уговоры и угрозы, заклинания и заговоры, честные прошения и срамные предложения, Ватман, разгорячившись, хотел уж было предложить взятку…
Из компетентных источников: за прошедшее время денег у Мойши в карманах не прибавилось.
Но выход был найден, точнее это был вход, да и то не тот. На 19 минуте 7го часа переговоров, неуступчивый весовщик «дошел до кондиции», и с нездоровым визгом устремился к ближайшему дереву. Это была его ошибка. Сквозь клубы пара Мармед не заметил, как рыжий пейсоносец с ловкостью гепарда в два прыжка оказался у весов, достал какой-то сверкнувший на вечернем солнце предмет, водрузил его на весы, и через несколько секунд скрылся. Исчезли и его спутники: высокий монах в чёрном балахоне и до зубов вооруженная дама с большими глазами.
Вернувшись к весам, вконец сбитый с толку, измождённый и подавленный Обооньский, ещё долго сканировал безумным взглядом окружающее пространство; с того дня Мармед Адисабебович Оболоньский пил только ключевую воду…

Глава 22. Тени рассудка

Итак, масса топора была установлена, и теперь нужно было принимать решение – куда идти. Ватман достал из внутреннего кармана правой подтяжки карту, склонился над ней и, словно демон, между светом и тьмой (своею тушей он закрыл свечи), глаголал речь голосом загробным: «Вот, Русь лежит передо мною, куда ж ломиться нам теперь? Следует ли звать ихтиандров, нанимать водолазов, приглашать ныряльщиков, добывать фуфельный артефакт №3 со дна морского, или дорога наша к дремучему лесу Борщаговскому, что полон зверей диких и гадов ползучих, где наша судьба?»
Мирно спавший у камина Аторис, после слов этих моментально проснулся, схватился за раскалённую кочергу, взмахнул ею, словно генерал саблей и указал куда-то в тёмный угол.
Из компетентных источников: где-то в тёмном углу был север.
Затем он смачно выругался, держать в руке кочергу, красную от нагрева, это вам не план по подворотням курить, дико завыл и выскочил в окно второго этажа на улицу, дабы найти спасительный холод в тающих снегах двора Никиты Удивлённой. Пар закрыл горизонт, а монах расплылся в широчайшей улыбке. Спустя секунду улыбка сменилась волчьим оскалом, а с губ сорвалось: «Лес Борщаговский», звук этот был тяжел и потусторонен, в глазах Аториса читалась злость, скорбь и надежда…
Все присутствующие были настолько поражены увиденным, то мысли о вызове ихтиандров с водолазами как-то незаметно из их голов, или чем они там думали, удалились. На том и порешили: идет процессия шароискательская в лес Борщаговский, идёт искать фуфельный артефакт №3.
Из компетентных источников: именно в Борщаговском лесу было место падения шары, рассчитанное Николаем Фаллаутовичем Плохишом на льду Онежского озера.
Первый раз за прошедший месяц Ватман встречал ночь как человек – в кровати, на мягкой перине, укрытый одеялом – ещё утром желавшая раскроить Мойшу надвое Никита, на поверку оказалась гостеприимной хозяйкой. Но не в пример Аторису, что дрыхнул, закинув ноги на сервант и храпел вовсе не по-монашески, Ватман не спал – он думал.
И мысли роились у Мойши голове: он думал, зачем они идут в печально известный Борщаговский лес, где твари разные шастают да гады различные ползают, где темно и опасно, страшно и прекрасно?
Да, Ватман шел в лес по нужде, не по той, что возле дерева, а по нужде жизненной. Не было у Мойши выхода, гнев Дрона Кемперидзе, словно дамоклов меч, висел над ним. В лесу Борщаговском, в его непролазных дебрях, под кронами сосен и дубов была его цель, на данный момент цель всей его жизни – Шара. Шара – путь к счастью и процветанию, богатству и славе, так думал Ватман.
Что вело в лес Борщаговский военруку монастыря Новгородского, монаха Йиртимда Аториса, Мойша понимал смутно. Да, пусть шара нужна ему также как и Ватману, да, с этого он поимеет свои деньги (хоть Аторис и сказал, то поможет бесплатно, но и Мойша не ребёнок, много лет прожил на свете, барыга – профессионал). Но его появление в клинике профессора Мациборки, в тот момент, когда это больше всего требовалось, было Мойше непонятно. Ещё более Ватмана настораживал тот факт, то не видывал он человека в ближнем бою более проворного и ловкого, в монастыре такому не учат...
И почему Йиртимд так оживился, да за кочергу схватился, когда услыхал, непрезентабельное на первый взгляд, название: «Лес Борщаговский», какое дело Аторису, до зарослей дремучих и сосен колючих. Был ли он там ранее, и если был, то что оставил?
Зачем к ним примкнула Никита? На этот вопрос Мойша не видел никакого ответа, она словно ждала в своём трёхэтажном особняке, ждала прихода этих двух, высокого и низкого, Аториса и Ватмана, монаха и барыги. И откуда в её гостиной взялась стрела с зелёным оперением, и почему на вопросы о стреле отвечала уклончиво, и этот странный блеск в её больших зелёных глазах…
За такими невесёлыми мыслями сознание Мойши отключилось, и сам того не ведая, он погрузился в царство теней. Назавтра им предстояло выступать.

Глава 23. Туда и обратно

Малиновое солнце обожгло последний снег, с крыш капала вода, и тихий плач этот вещал о наступлении весны. Наступало утро 3 апреля.
Первым проснулся Аторис, точнее его разбудили: сорвавшаяся с крыши немалых размеров сосулька, упав на землю, раскололась на сотни осколков, один из которых нашел в себе наглость влететь в спальню новгородского монаха. И это бы полбеды, Йиртимд мог спать спокойно и при более громком шуме, реальный случай тому доказательством. Несколько лет назад на монастырь новгородский напали бандиты. Их свора неслась на высокой скорости, круша и уничтожая всё вокруг, дружина новгородская была в этот момент на манёврах в нескольких часах пути от монастыря. А бандиты уже близко, до стен осталось две версты, эта территория была простым недавно скошенным полем, всадник это расстояние преодолеет за минуты, дружина не успеет.
Монастырь своей дружины тогда не имел, и единственным человеком, вышедшим противостоять всадникам, был Аторис. Точнее говоря, он не вышел, он просто не дошел до врат монастырских прошлой ночью, хмельной сон свалил его прямо посреди поля, и вот теперь он один в поле воин, причём воин спящий. Бандитский атаман заметил одиноко лежащего на земле человека, и в его извращенный ум пришла идея: проскакать мимо и топотом копыт разбудить несчастного, дабы потом насладиться страхом в его глазах. И крикнув чего-то своим помощникам, он повернул ватагу на Йиртимда…
…Тысяча сто семьдесят три с половиной кочевника, с криками, свистом, воем и улюлюканьем, на полном скаку пронеслись мимо спящего монаха, меся копытами грязь и подбрасывая её в воздух. Аторис даже носом не повёл, ему были глубоко безразличны мирские проблемы – он спал. Возмущенный подобной наглостью, атаман развернул отряд и повторил процедуру – безрезультатно, затем ещё и ещё…
Кочевники ездили туда-сюда, до тех пор, пока к стенам монастыря не подошла княжеская дружина…
Из компетентных источников: как Аториса не затоптали никому не известно, но после боя его, заляпанного кровью и чужими мозгами, разбудили, дали опохмелиться и вручили орден, который был Йиртимдом отослан в село Килибирдень по неизвестному адресу.
Из других компетентных источников: после этого случая Новгородский монастырь обзавёлся собственными вооруженными силами, во главе которых и встал Аторис Йиртимд Растаманович.
Так вот, осколок ледовый этот, влетев в окно, мало того, что наделал немало шума, так он еще и умудрился забраться под одеяло, и всей своей холодной сущностью проскользить по спящему. Такого издевательства над собой тот не выдержал, и вой его утренний, что был, наверное, слышан на другом берегу уже растаявшего Коневского озера, ознаменовал собою, что монах Йиртимд Аторис пробудился.
Через некоторое время все вышеозначенные шароискатели были на ногах, здоровы и вменяемы, они грузились в ставший обычным глиссером «Aulfklarer 1Z».
Из компетентных источников: конструкция предусматривала уборку лыж для движения по водной поверхности.
Прошло пятнадцать минут, и лишь запах спирта остался единственным напоминанием о пребывании здесь героев сего базара, тремя минутами спустя, исчез и запах. Вспарывая ледяные волны «Aulfklarer 1Z» шел на север, обратно в Киев, к дремучему Борщаговскому лесу. Правил аппаратом новгородский монах Йиртимд Аторис, Мойша готовил на бортовой печи макароны, а Никита просто пялилась в окошки, время от времени зевая. Было ранее утро: красное солнце всё ещё касалось земли своим краем, в серой воде отражались последние звёзды...
На дорогу ушло 8 часов – усиленное таяньем снегов течение Днепра словно сопротивлялось путникам, подбрасывая льдины и брёвна, увернуться от которых стоило Йиртимду немалых трудов, ибо разглядеть притопленую корягу в чёрной воде – задача не простая. Закончилось всё тем, что Никиту, как самую глазастую, поставили вперёдсмотрящей. Намётанный, киллерский зелёный глаз подвёл лишь однажды, когда незамеченное коневским мочителем бревно, ударило в борт судна, чуть не выбросив ничего не подозревавшего Мойшу за борт. Ватмана спасло лишь то, что в последний момент он зацепился пейсами за какой-то, недобитый гвоздь и, словно на страховке, повис с выпученными глазами над клокочущей бездной…
К берегу пристали уже вечером – малиновый диск солнца прятался за деревья, Борщаговский лес был как всегда дремуч и неприветлив. Назавтра – внутрь. На плече у Никиты Удивлённой опасливо заёрзал ангел-хранитель, Юрий Рыжий, а его звали именно так, бывал здесь раньше…

Глава 24. Обелиск

4 апреля. Утро. Холодно. Над Днепром туман. Тишина. По холодной земле, хрустя мёрзлой грязью (ночью был мороз), и, чавкая вчерашними макаронами, в сторону черного леса идут три фигуры. Ледяной воздух свинцом наливает легкие, непонятная враждебность повисла в воздухе. Рыжий, сидя на левом плече у конёвского мочителя то и дело озирается, словно ждёт удара в спину. Ангел хранитель Ватмана пьян, на плече у Аториса пусто…
До леса было полверсты, когда новгородский монах вдруг взял вправо и, не обращая внимания на окрики остальных, побрёл в сторону какого-то поросшего мхом и диким топинамбуром камня. Затем, сама не понимая почему, повинуясь каким-то неведомым инстинктам, его примеру последовала и Никита. Ватман, не желая оставаться в одиночестве в столь неприветливом месте, последовал их примеру.
Из компетентных источников: «неведомым инстинктом» было крылатое существо, в народе именуемое ангелом-хранителем.
С волчьими глазами, сдирая пальцы в кровь, принялся Йиртимд счищать мох и обдирать топинамбур с одиноко стоящего валуна. Сама не понимая, что творит, Никита взялась ему помогать, хоть разум и пытался сопротивляться – она использовала топор. Наблюдавший за всем этим действом Ватман твёрдо решил, что оба слегка тронулись рассудком. Но через десять минут подозревать в невменяемости Мойша начал и себя – на глыбе стали просматриваться буквы. Самые, что ни на есть обычные буквы, самой, что ни на есть обычной кириллицы. Там было написано: Памяти преданных.
Йиртимд поставил невесть откуда взявшуюся свечу на камень, зажег её и прочитал заупокойную молитву. Ватман с Никитой стояли завороженные, никто не видел как слеза пробежала по щеке монаха, никто не ведал, что на плече у Никиты растирал промокшие глаза ангел. В лес вошли молча.
Преодолев какое-то расстояние, путники решили передохнуть и сделали привал. Мойша, которого никак на отпускала история с камнем, твёрдо решил узнать об этом камне решительно всё. Сперва Йиртимд отнекивался, затем просто молчал, но Ватман был настойчив и едва не получив по морде уговорил Йиртимда, и поведал он благодарным слушателям, коими были Никита с Мойшею такую вот историю.
Дело было давно, в году эдак, 1207. В ту пору князем был Всеволод III, и были у князя бойцы великой храбрости, хорошие бойцы были. Именовалась те бойцы паладинами. То были профессионалы.
Но был у князя и советник, грузин один. Тот основал другую гвардию, те бойцы именовали себя кемперами. Доведённое до совершенства искусство маскировки – вот их козырь. Дальность – вот их сила, ближний бой – вот их ахиллесова пята.
Все кемперы поголовно были вооружены снайперскими луками, в то время как паладины предпочитали клинковое оружие и лишь некоторые из них вооружались арбалетами.
И вот однажды князь позвал к себе Алексия Глорю – командира паладинов и его, советника этого, фертиклиза эдакого, тоже позвал. Дело было в том, что не могла Русь содержать две гвардии, и решил князь учинить спор за право быть.
Шло время, и побеждал в споре Глоря пока не случилось ЭТО.
- Что, заинтересовался Ватман, Аторис видел в глазах Никиты смешанные мысли, в ней словно боролись два человека…
Однажды Глоре поступил приказ: идти в лес Борщаговский и достать там чего-то. Что было нужно взять и от кого приказ исходил я тебе не скажу, но знай, это была авантюра. Устроили нам, то есть им, тогда засаду. Окруженное со всех сторон шобло держалось, сколько могло, земля, мечи, доспехи – всё было в крови. Фраги, а нападали именно они, давили количеством, неизвестно, чем им не угодила Русь, неведомо, сколько получили они за предательство.
Из компетентных источников: шобло – боевая единица паладинского войска, 33 паладина и командир.
И когда настала ночь, осталось в живых их трое: командир Алексий Глоря, паладин Воланд и младший паладин Хокум. И отдал приказ тогда Глоря последний, наказал он бойцам унести артефакт да запрятать, сам остался их прикрывать, погиб смертью храбрых. Вечная ему память.
И всю ночь гнали, словно зверей диких, фраги тех двух паладинов, и усеян был их путь трупами – 76 фрагов отправились к праотцам в ту ночь. А на месте боя открылся родник, теперь там кривое озеро, говорят, иногда по ночам из глубины доносится шум битвы, стоны умирающих, холодный шепот смерти.
Алексия Глорю фраги похоронили с особыми почестями, где-то в лесу есть его могила…
- Ух, страсти, промямлил Ватман и с опаской оглянулся по сторонам. С плеча Никиты Удивлённой ему усиленно махали и гримасничали, но само собою Мойша этого не заметил.
По смерти Алексия, грузин тот, кемперов продвинул на службу государству и лишь по счастливой случайности, чуть не захватил власть в державе – нашлась третья сила - ДВРО, там тоже были правильные пацаны, они отстояли державу.
Кемперское движение распалось, но лишь для того, чтобы возродиться вновь на Кавказе, в родовом замке советника, куда тот бежал после неудачного путча. Что там сейчас он себе помышляет и жив ли до сих пор – неизвестно.
- Да, точно так оно и было, подытожила Никита, словно всю жизнь только и делала, что общалась с кемперами…

Глава 25. Минное поле

Лишь только привал был окончен и шароискательская партия продолжила свой путь, стало заметно как переменилось поведение Ватмана. Он стал всё чаще озираться по сторонам, тихо шел и почти не разговаривал. Ватман знал, что все они трое уже давно находятся на территории фрагов – малоизвестного, но весьма агрессивного лесного народа.
Из компетентных источников: первое упоминание о фрагах относится к периоду 960 –980 г.г. Именуемые ещё лесными викингами, очень напоминают белокурых воинов полуночи, как внешне, так и складом характера, отличаются весьма низким ростом и крепким телосложением. Среда обитания: Борщаговский лес. Форма правления: деспотизм.
Готовых за золото делать всё фрагов, часто использовали в своих интригах многие политики и криминальные авторитеты.
Словно партизаны – лесные братья, продвигались они вперёд по лесной чаще, не имея ни малейшего понятия, где искать артефакт фуфельный №3, шару. Чавкающая под сапогами грязь в который уже раз вещала о пришествии весны. Пели птицы…
Путники немало удивились, когда обнаружили впереди себя не то поляну, не то просеку, не то аэродром ковров самолётов. Просека эта простиралась влево и вправо, сколько хватало глаз, имела ширину в четверть версты, в некоторых местах из земли торчали вила, воткнутые вверх тормашками. На вилах были одеты черепа…
Решив побыстрее убраться с этого места, все трое ускорили шаг и поломились на противоположную сторону, то и дело поглядывая то в лес, то на загадочные вилы. Зачем и кто их здесь поставил, путники могли лишь догадываться. Пальцы помаленьку подрагивали, зубы потихоньку отстукивали.
«Стой» - донеслось из-за спины и, не понимая почему, Мойша моментально остановился, под ногой его правой загадочно клацнуло. «Стой, не двигайся, не убирай ноги, ты наступил на вила» - таинственный голос был ближе и отчётливей. Никита с Аторисом обнажили оружие и, не сходя с места, организовали оборону. Природа черепов на вилах стала им понятна. Живо представив свою пейсоносную голову на подобном постаменте, Ватман решил не двигаться и ожидать дальнейших указаний, уповая на судьбу и вдрызг пьяного ангела хранителя.
Тем временем из-за сосны появился обладатель, а точнее обладательница таинственного голоса девушка лет двадцати, среднего роста и тёмными волосами, за спиной у неё был лук, а в руках ручной работы бульбулятор.
Из компетентных источников: бульбулятор – хитрое устройство для постановки дымовой завесы, в альтернативном режиме может быть использовано как кальян.
Девица шла вперёд совсем без опаски, по пути глаголя слова: «Стой не двигайся, ты стоишь на взведённых вилах, если уберёшь ногу – предохранитель отпустит боевую пружину и вила пойдут вверх. При твоём росте череп получит две новые дырки. Я думаю, тебе и так дырок в голове хватает?»
Дырок в Мойшиной голове действительно было в избытке, и посему, стоять на месте Ватман был вовсе не против – незнакомка шла к нему, вертя в руках какие-то странного вида инструменты.
Никита, просёкшая суть ситуации, принялась аккуратно по собственным следам пробираться обратно к «внешнему» лесу. Аторис же стоял как завороженный и глядел текстолитовыми глазами на сапёршу, что уж начинала копошиться вокруг попавшего в щекотливое положение барыги.
Километрами извилин Йиртимда носились мысли, где ж это он видел эти глаза, это лицо, где наблюдал эти волосы? Мысли бегали, толпились, спотыкались о другие мысли и падали под ноги третьим, копошились, словно мыши и клацали зубами, как крысы. В монашеском мозгу установился здоровый хаос, и в этой неразберихе, то самое нужное, что хотел вспомнить Аторис, затерялось в толпе и было задавлено массой…
События иного характера разворачивались в мире виртуальном, в смысле – астральном. Рыжий, сидя на голове у Никиты, торчать на плече ему надоело, тоже задавался вопросом: «Где ж это я того длинного видел?», думал Юрий, глядя на хранителя незнакомки, что в данный момент агрессивно руководил процессом разминирования.
Однако долго Рыжему думать не пришлось: в ангельском мозгу, если таковой существует, концентрация мыслей была поменьше и с криком «Глоря», сорвался Юрий с насиженной головы и в три взмаха белых, со стильной чёрной полосой крыльев, оказался на плече всё еще не знакомой человеческой особи женского пола. Там оба хранителя «сообразили» по пол-литровой чарке неизвестного дурно пахнущего напитка и принялись праздновать встречу.
Да, то был дух незабвенного Алексия Глори, командира тех самых паладинов, что полегли в этом лесу 19 лет назад. Как, возможно, некоторые тут уже догадались, Юрий Рыжий, в своё время именовался младшим паладином Хокумом, и был одним из тех двух вышедших из леса. Пустота не взяла его тогда, он променял свою жизнь на 38 фражьих, но смерть умеет ждать, в 1224 году она навестила его вновь, и в тот раз под рукой не было арбалета, Хокум погиб 14 января в 8.30. Небо сжалилось над ним, и теперь Юрий Рыжий – ангел хранитель.
С Алексием Глорей подобная оказия произошла семнадцатью годами ранее. Глоря охраняет свою дочь, о существовании которой, он узнал лишь после смерти…

Глава 26. Павший витязь

Елена, а именно так звали незнакомку, поведала путникам о том, что после печально известного прорыва Воланда и Хокума (76 убитых, число раненных счёту не поддаётся), Вунькис Башковитый, верховный вождь фрагов приказал построить ЭТО, она указала на просеку.
- Это место называется «ФОФАН» (Фражий Оборонительный Форсированный Автоматизированный Наворот) или просто «Черепица», вы, наверное, уже поняли почему (везде, куда хватало глаз, на выстреливших вилах висели черепа, иногда под ними еще оставались висеть и скелеты). Мёртвая земля. Это невозможно отключить, карты расположения вил не существует, это невозможно обойти, «Черепица» опоясывает весь Колизей, так назвали фраги свою землю. В самом центре внутреннего леса лежит то, что вы ищете, так она говорила.
- А откуда тебе известно, ЧТО мы ищем, насторожился Ватман.
- Они все, Елена кивнула в сторону «Черепицы» ЭТО искали.
- Но всё-таки, что же мы ищем, не унимался хитрый жидяра.
- Хватит умничать, вступил в спор Аторис, лучше скажи, нет ли прохода в этой «Черепице»?
- По старому поверью, где-то в глухом лесу, ФОФАН прерывается, там похоронен доблестный витязь, но душа его не покойна, каждый вечер встаёт он из гроба и зовёт того Воланда. Мало кто осмелился ходить туда, но зодчие и лесорубы, что тянули просеку, говорят, что дух тот хочет денег на пиво занять у него. Но это сказки всё, так сказать, гониво.
- Так, что там, нет «Черепицы» или где, прямо спросил Йиртимд.
- Нет, само собой, и охраны там нет, никого нет, ничего нет, слегка разгорячилась рассказчица, давая понять Аторису, что с идиотами общаться не намерена.
- Ну ладно, ладно, не кипишуй, монах пошел на попятную, а не знаешь где это место?
- Я? Я, Елена Слонобоева и не знаю? Не смешите мои тапочки гражданин, ясен хрен, знаю, я всё в этом лесу знаю, у меня тут с фрагами по конопле бизнес поставлен, выпалила горячая (знак зодиака Овен) Елена и запнулась, последняя фраза была явно лишней.
- Ну, дык веди туды скорей, о якорь ты души моей, на почве слов о конопле Ватман заговорил стихами.
- Э, какой шустрый, ответила Слонобоева, давая понять, что без звенящих кружочков дела не будет.
По давно установившейся традиции, денег ни у кого не было и до ближайшей липовой рощи было далековато, посему решили искать консенсус…
Из компетентных источников: три часа проходили поиски неизвестно куда пропавшего консенсуса и, как ни удивительно, он был найден. Было решено, что Елена пойдёт вместе со всеми, а свой гонорар (около 500 золотых червонцев) получит после нахождения заветной шары.
Вот уж солнце клонится к закату, на небе первые звёзды. Слонобоева ведёт всех к павшему витязю, эти самые всё, за исключением Аториса, трясутся в лёгком мандраже. На плече у Никиты Удивлённой продолжается пьянка. Перегар прорывается в реальный мир и Никите слегка дурно от запаха мутной сивухи, что пьют у неё на плече Рыжий и Глоря. Удивлённая морщится, моргает, пытается дышать ртом, всё безрезультатно, запах самогона преследует конёвского мочителя по пятам.
Из компетентных источников: привыкшая находить всему логическое объяснение Никита, решила что запах – не более чем галлюцинация, последствия её научных опытов с запоем.
К 9 вечера шароискатели, которых стало уже четверо добрались до места. И действительно, «Черепица» прерывалась ровно на сорок шагов. И посреди этого заросшего соснами участка возвышалась громадных размеров секвойя, под которой лежал поросший мхом камень, на котором было высечено: «Могила неизвестного солдата».
Неслабо принявший на грудь Глоря свалился с плеча своей подопечной, уже в воздухе, взглянув в глаза Рыжему печально произнёс: «Тут я похоронен, это моя могила». Юрия это задело за живое – тело Рыжего просто утопили в колодце, и он твёрдо решил лишь только отойдёт хмельной дурман, как-нибудь исправить положение, а пока его взору представилось занимательное действо.
Действительно, из-под секвойи вылезло нечто, отдалённо напоминавшее витязя в доспехах, огляделось, идиотски улыбнулось и пошло прямо на Аториса, все замерли. Дух подошел к монаху и молвил: «Ну, здравствуй, Воланд», на что Йиртимд слегка неуверенно ответил: «Да нет, обознался ты», и усиленно подмигивая фантому добавил: «Я, новгородский монах Йиртимд Аторис, понял?». Дух, фантом, призрак или кто он там был, оказался из понятливых, но всё ж денег попросил: «Дай два рубля, на пиво», говорит. Йиртимду некуда было деваться, и он вручил сему чудищу последний двугривенник, который сам держал «на чёрный день», а точнее для приобретения вышеозначенного напитка.
Из компетентных источников: Выше привёдён случай, так называемого астрального раздвоения личности, когда часть души в виде ангела-хранителя бережет душу людскую, а другая бездельничает и занимается гоп-стопом. (информация любезно предоставлена институтом психиатрии о. Шара)
Призрак улетел, видимо за пивом, а путники разбили лагерь под могучей кроной секвойи. Назавтра им предстояло идти в Колизей…

Глава 27. Так вот он какой, этот Незнайка

5 апреля. Солнце ещё за Днепром, темно. Сидит Юрий Рыжий на Глоре (тот настолько пьян, что пригоден лишь для сидения) и, глядя на подножие секвойи, думает. Дума его вертится вокруг тех слов, что сказал ему Алексий вечером, обидно наверное, когда на усыпальнице написано, что ты «неизвестный солдат». Думать было трудно – голова звенела, а под пятой точкой то и дело ворочался Глоря, однако бывший младший паладин Хокум стоически переносил эти несчастья и, после очередного толчка локтём снизу, взлетел на своих слегка помятых крылышках, сделал тройную бочку, петлю, колокол, нож, ухо, переворот и в обратном штопоре исчез в левом ухе Аториса.
Из компетентных источников: бочка, петля, переворот, колокол, нож, ухо и обратный штопор – фигуры сложного и высшего пилотажа.
Как и следовало ожидать в полном грязи ухе Йиртимда ангел засиживаться не стал и вот, шарахаясь электрических импульсов да срамных мыслей, что носились подобно трамваям многочисленными извилинами монашеского мозга, Рыжий пробирается Аторису в сон.
Сон Йиртимда был прост как двери: всеми наличными частями тела он от души метелил различного вида людишек, что может, и не хотели зла ему, желая по сценарию сна лишь спросить который час, или узнать, как пройти в библиотеку. К махающему всем, чем можно монаху была очередь, и лишь чтобы попытаться поговорить с ним, Рыжий восемь раз получил по морде ещё в очереди. Сколько раз вломил ему Аторис неизвестно, однако было видно, как резво ангел выстрелил из негостеприимного уха. Однако дело своё он выполнил и уже утром на камне красовались новые знаки: «Здесь покоится командир шобла паладинов, Глоря Алексий Абубакирович. Вечная память» венчал надпись хитрый знак, в виде кулака с выставленными наружу указательным и мизинцем пальцами.
Проснувшись Глоря был счастливей всех и вся, наконец-то его могила обрела название. Помятый же во многих местах Рыжий, держась попеременно то за правый бок, то за челюсть, с кривой улыбкой принимал от Алексия благодарности и дифирамбы.
Солнце было уже высоко, когда ведомые Слонобоевой шароискатели двинулись внутрь фражьей цитадели – града Колизея. До шары оставалось 7 вёрст…
Из компетентных источников: примерно в это время служба ПВО града Киева засекла тяжелый ковёр-самолёт без опознавательных знаков, что летел на предельно малой высоте курсом на Борщаговский лес.
Продвигаясь вглубь Колизея, путники три раза натыкались на патрули, но по счастливой случайности, ни один из патрулей пришельцев не заметил, Елена хорошо знала своё дело и пять вёрст вся компания прошла без эксцессов, за исключением разве что сбитых ног Ватмана и порванных сапог Удивлённой. Когда до цели оставалось не больше версты случилась первая оказия: какой-то несерьёзный патруль отклонился от маршрута и вышел ровно на отлучившегося по малой нужде Аториса.
С весёлым воем все пятеро ринулись на ничего не подозревающего монаха и казалось, нет силы, способной помешать им. Однако произошло нечто странное – лишь только обернулся Йиртимд, взглянув в глаза уже занёсшему меч для удара фрагу, как тот выронил оружие и, не останавливаясь, в панике, побежал дальше. Ещё два фрага с криком: «Он вернулся, спасайся, кто может» принялись улепётывать в другом направлении. Четвёртый патрульный, бритоголовый фраг-переросток вбросил себе на плечё пятого – молодого, лет восемнадцати лучника, и с душераздирающим воплем «В-о-о-о-ланд!» скрылся в чаще. Вся секретность операции рухнула прахом…
…Да, Йиртимд Аторис и был тот самый паладин Воланд, что в одиночку положил в своё время здесь 38 фрагов. После того боя он ушел в монастырь, пытаясь вести, насколько это возможно, праведный образ жизни. Два патрульных были опытными вояками и видали Воланда тогда. Ещё два знали его по портрету и приметам. Восемнадцатилетний лучник Константин по прозвищу Фокс, упустил шанс стать героем: выпустив стрелу до того, как его унесло шкафоподобным товарищем, он легко мог уничтожить врага №1, как величали Воланда в умных книгах града Колизея.
Сбежавшиеся на крик шароискатели могли лишь поздравить, Аториса с тем фактом, что о его присутствии уже осведомлён весь лес, а Колизей, наверное, сейчас выглядит как развороченный улей.
Теперь только и оставалось, что ждать ночи да уповать на нечто.

Глава 28. Полуфинал

Дождь, ночь накрыла чёрной пеленою весь город Колизей и тех, кто были в нём. Рассчитывать на то, что там сегодня будет кто-то спать, было сложно, скорей даже наоборот, после такого поворота событий, как второе пришествие паладина Воланда, весь лес Борщаговский поднимется на ноги и начнёт что-то решать.
Последствия решений, шароискатели ощутили на себе уже за версту до шары. Количество патрулей увеличилось настолько, что казалось, фраги водят хоровод вокруг не то сарая, не то дворца своего вождя, Вунькиса.
Из компетентных источников: в фражьем генштабе бытовало мнение, что паладин Воланд вернулся в лес, спустя девятнадцать лет, для того, чтобы убить Башковитого, в отместку за предательскую засаду, где полегло 32 его боевых товарища. Об истинной цели прихода всего шароискатльского движения, состав и численность которого всё ещё были неизвестны, фраги естественно не догадывались. Однако, так как шара украшала собою шпиль дворца Вунькиса, охраняя его самого, белокурые коротышки охраняли и фуфельный артефакт №3.
…Извиваясь словно змея, Никита Удивлённая ползла по весенней распутице, то и дело ныряя в грязь – патрули следовали один за другим. Как оказалось, профессор по разделке трупов Удивлённая, оказалась ещё и мастером маскировки. Был случай, когда усиленный отряд фражьего спецназа прозвенел кольчугами буквально в метре от места, где схоронился конёвский мочитель. Один, особо ретивый ламо, как звали фраги свою элиту, даже умудрился наступить Никите на руку. Нечеловеческих усилий стоило Удивлённой не оторвать этому наглецу ногу, вместе с сапогами и другими причиндалами.
Так, пробравшись, где ползком, где бегом, а где и вплавь, преодолела Удивлённая три четверти версты (сидя на плече у Слонобоевой Глоря давился от смеха: когда Никита в очередной раз ныряла в мутную жижу, хранитель её торчал из воды, словно перископ подводной лодки), затем пошла каменная брусчатка, а нырять в булыжник Никита не умела. Ситуация…
…Сквозь пелену дождя, сидящий на мокрой голове Рыжий увидел нечто: мокрый, взъерошенный, но целеустремлённый Глоря пробивается сквозь столпы воды, ветер сдувает его с курса, но упрямый бывший командир шобла паладинов, с лёгким скольжением и неслабым креном продолжает свой полёт с твёрдым намерением совершить посадку на левое плёче лежащей не то в грязи, не то в луже Удивлённой. Спустя секунды он «приземляется» и резво размахивая руками и крыльями что-то объясняет Рыжему, их эмоциональный разговор заглушен шумом падающей с неба воды…
Неведомо, что Алексий сказал Юрию, но буквально через доли секунды в голове мочительской созревает идея и, достав снайперский лук, Никита целится куда-то вверх. Тевтонская ночная оптика прекрасно работает, и даже сквозь миллионы капель, что с диким шумом падают сверху, шара присобаченная на шпиле дворца прекрасно заметна…
…С лёгким звоном длинная стрела уходит во тьму, за ней тянется еле заметная нить. Распустив свои уже давно промокшие и совсем не нужные тефлоновые носки, Никита получила целую версту тончайшей и неимоверно крепкой нитки, способной выдержать колоссальные напряжения. Зажав моток в зубах и моля бога о том, чтобы дождь продолжался, грязная, но довольная Удивлённая тихо матерясь и скрипя зубами, поползла к своим.
Возвратилась, Никита уже в статусе героя, её способности в маскировке отметил Глоря, мечтательно заметив, что будь с ними ТАКОЙ разведчик ТОГДА, всё бы сложилось иначе. На это бывший младший паладин Хокум смог лишь развести руками.
Далее всё было как в бестселлере тех лет «Репка», все взялись за нитку и осторожно потянули, сорванная с крыши шара упала в грязь с огромным всплеском, но ни один из охранников на это внимания почему-то не обратил, словно торпеда, с брызгами и пузырями, шара, где плыла, а где и катилась в заботливые руки. Все присутствующие уже планировали как и где потратят они свою долю…

Глава 29. Заключение

«Браво», тихий голос вещал откуда-то сзади, «великолепная операция, чудесное планирование, просто отлично, как по нотам». Ватману этот голос был знаком до боли, но Мойша не мог понять, что здесь, посреди леса, в грязи и воде делает он. Дрон Кемперидзе вышел из водяной пыли как призрак.
- Ты и в правду непростой человек, Мойша, молвил Дрон тихим голосом.
- Я это, а вы чего это, по дождю гуляете, Ватман не нашел ничего лучшего чем растеряться.
- Я заберу это, твёрдо сказало небритое лицо кавказской национальности, указывая на шару.
Взбешенный, подобным поведением Аторис размахнулся в секущем ударе, но рука его была тут же пришпилена с сосне, невесть откуда взявшейся стрелой. Стрелял профессионал, ибо стрела повредила лишь рукав, не задев спрятанной в нём десницы. Стрела имела зелёное оперение… Затравленным взглядом, Йиртимд обвёл окружающие кусты и деревья, но стрелка он не заметил.
«Ке-емпе-еридзе» - проскрежетала зубами Никита, резко развернулась, вскинула лук, и тут же застыла – нож у шеи мешал сделать выстрел. «Ты зря пошла против нас тогда, ты бы стала хорошим кемпером» - вспоминал давние дела Кемперидзе. «У меня теперь свой бизнес, а стрелы свои зелёные засунь себе в задницу» - отрезала Удивлённая, ангел на её плече сидел и просто удивлялся, о связи Никиты с кемперами он узнал впервые.
Затем Кемперидзе хлопнул в ладоши и окружающий лес ожил: из всех возможных щелей и дырок, из-за различных кустов и деревьев, отовсюду повалили фраги, что вмиг скрутили Никиту, Йиртимда и Мойшу и с развесёлым пением понесли в сторону дворца Вунькиса Башковитого, на допрос. Пользуясь моментом, приспешники кавказского князя аккуратно подобрали шару, и погрузили её на тяжелый ковёр-самолёлёт без опознавательных знаков, что, подняв тучу брызг, взлетел и, уже через несколько секунд, растворился в чёрной мгле пятого океана. За всем этим шумом никто и не заметил, как в неизвестном направлении исчезла Елена Слонобоева…
Шесть часов спустя. Темнота. Духота. Вонь. Темница во дворце Башковитого удобством не отличалась. С потолка свисали капли. С пола шел пар. Все трое сидели, словно в трансе. Столько стараний и всё коту под хвост, уныние витало в воздухе. Никита тупо буравила взглядом стену, проклиная себя за то, что не выстрелила, когда была такая возможность. Аторис в исступлении, не чувствуя боли, молотил кулаками в стену: «Работал на врага №1 моего, лично привёл его к шаре, не прочувствовал обмана, не сделал, не досмотрел, не предупредил…» Ватман вот уже который час ковырял в ухе…
…Вдруг Мойша вскочил, вырвал из потайного кармана ложку и начал уверенно, словно шагающий экскаватор, вгрызаться в стену темницы. Никита молча смотрела на обезумевшего еврея, она знала: назавтра назначена им троим казнь, и будь Мойша хоть трижды, хоть сотню раз уверен в успехе, до утра – час, и он не успеет. Йиртимд откинулся назад, перед его глазами медленно проплывала вся его жизнь: село Килибирдень, Киев, ещё живой Глоря, ещё живой Хокум, ещё живая она…
Рыжий на плече у Никиты Удивлённой унынию не поддался, его охватила паника, он перебрал все возможные варианты, все комбинации просчитал, он рвал себе перья, бесился, прыгал и скакал, он не верил, что всё может закончиться так глупо. В бою, сотня против одной, на части, кровь, кишки, но не так…
И опять, признаки активности проявил Мойша: он дико закричал, отпрянул от несостоявшегося подкопа, и тихо прошептал: «Там что-то есть». Аторису всё было глубоко безразлично, а Никита решила, что Ватман вконец тронулся на почве перепугу, и сперва на эти заявления не обращала никакого внимания. Но когда из того места, где копал Мойша вылетела лопата и пребольно огрела Удивлённую по колену, оставаться безучастной было уже несерьёзно. Вырвав у оторопевшего Ватмана ложку, она принялась расширять проход, и уже спустя две минуты туда легко мог протиснуться человек средней упитанности. Почему Никита не подобрала лопату не известно.
Однако движенье началось не туда, а оттуда. Сначала из пролома появилась измазанная кровью Слонобоева, а затем Юрий Рыжий впервые пожалел о том, что погиб в 1224 году, он свалился с плеча Никиты Удивлённой, закатился ей в карман и завыл там по волчьи, кусая себя за локти и выдёргивая перья: вторым, вышедшим из пролома человеком была девица ПОТРЯСАЮЩЕЙ красоты, в её волосах светило солнце, а глаза излучали тепло, Рыжий в кармане рвал, метал и бесновался.
Из компетентных источников: все свои ежегодные, на 12 лет вперёд, отпуска с правом создавать себе тело и вкушать мирские радости, бывший младший паладин Хокум неосмотрительно по-пьяни проиграл в карты.
Аторис оживился, Никита всё ещё держалась за ушибленное колено, Ватман не верил глазам своим. Из кармана Никиты торчала голова, язык которой свисал набок подобно собачьему. Как оказалось, когда Йиртимда, Никиту и Ватмана забирали, Елена Слонобоева, что есть прыти, ринулась к Киеву, благо тот был недалече. Там она навела контакты с ДВРО (Дюже Важная Разведывательная Организация), пояснила ситуацию и вот она снова здесь, при понтах и с помощью, агентом Анной.
Из компетентных источников: агент ДВРО Анна, личный позывной Григорий, фамилия – засекречено, возраст – засекречено, рост, вес, характер и другие данные также засекречены.
Без лишних разговоров, теперь уже пятеро шароискателей выбрались через подземный ход, который был создан ДВРО ещё 15 лет назад для прослушивания разговоров во дворце, и призрачный силуэт ковра самолёта, что исчезал в красном диске восходящего солнца, ознаменовал собою, что это ещё не всё.

Глава 30. Нет предела беспределу

8 апреля. 10 утра. Высота 300 метров. Скорость 100 вёрст в час. В ушах ревет ветер, глаза слепит солнце, воистину права народная мудрость: «если едешь на Кавказ, солнце светит прямо в глаз». Пока вертится земля под ковром-самолётом, подставляя нужное место, агент Анна рассказывает о шаре как таковой и интересах Кемперидзе.
Шара – полая сфера из редкостного материала колоссальной прочности фуфела. По древним преданиям в шаре кроется ключ к завоеванию мира. Информация о том, что шара – источник счастья и процветания – неверное толкование перевода. По тем же самым древним преданиям, человек, разгадавший секрет шары получит чертежи ужасного оружия – бозарбалета, автоматического арбалета огромной эффективности. По расчётам аналитиков, один боец вооруженный этим бозарбалетом приравнивается к 112,95 обычных арбалетчиков, что в свою очередь приводит нас к Кемперидзе. Вооружив свою гвардию, а это приблизительно две сотни отборных стрелков-мастеров маскировки, этим оружием, кавказский князь получает достаточно сильную армию. Если учесть, что у Кемперидзе есть возможности к расширению своей армии, последствия могут быть катастрофическими. Мир падёт под стальным сапогом кавказского психопата...
Такие, в общем то не безосновательные вещи успела поведать Анна своим пассажирам перед тем, как ковёр их был насквозь прошит болтом и теряя управление посыпался на камни. «Опять, двадцать три» - взвыл Ватман и зубами вцепился в свистящий и шипящий раненный ковёр. В больших глазах Никиты земля разрасталась удивительно быстро и поэтому, сидящий напротив Аторис предпочёл отвернуться, однако и там не нашел его взор покоя: он видел как в сторону ковра, что и так уже не самолёт, а падаль, нёсся ещё один болт, который к счастью прошел мимо, Йиртимд тогда ещё подумал: «Вот незадача, расстреливают…».
Из компетентных источников: за сбитие нарушителя, командир зенитного арбалета Андрен Воронян получил впоследствии по морде.
Хладнокровие в этой ситуации сохранили лишь трое: Юрий Рыжий, на голове у Никиты Удивлённой он мирно спал, закутавшись в каштановые волосы, и бурчал себе под нос какие-то фразы. Елена Слонобоева – она вывалилась из ковра-самолёта через пробоину, причинённую вражеским болтом, и теперь хладнокровно болталась за ним на буксире – пряжкой сапога она зацепилась за мойшин левый пейс, и паниковать в этой ситуации было глупо. Ангел-хранитель её, Алексий Глоря что есть мочи перебирал крыльями – он сорвался с плеча Слонобоевой и теперь пытался догнать терпящий бедствие ковёр. Ну и наконец, но не в последнюю очередь, агент ДВРО Анна, позывной Григорий, ей паниковать не положено было по статусу и, выкручиваясь из положения, она правила ковёр туда где помягче; прямо по курсу была свиноферма…
Удар, визг, вой, чья-то пятка, брызги, звон, свист, опять чья-то пятка. Посадка была жёсткой.
Первым из кучи навоза вынырнул Ватман, он огляделся, вокруг было ни души, даже свиньи и те куда-то пропали, казалось, мир вымер. Однако, такие смурные мысли терзали Ватмана недолго – из говнистой жижи начали выбираться остальные шароискатели, и появление каждого из них встречалось дружным смехом и аплодисментами, шутка ли, ковро-самолётокатастрофа это вам не цацки-пецки, тут понимать надо.
Из компетентных источников: а в это время в высоком замке Кемперидзе вот уже который час бьются лучшие умы кемперского движения над проблемой, в чём секрет шары, как добыть чертежи, в чём смысл надписи выгравированной на испешерённой полосами и цыфрами поверхности шары: «Зачем морочить себе голову, если и так всё видно». По кислой физиономии Дрона Юриковича видно, что пока ничего не выходит.
Вот прошел уж час, а за нашими героями всё не приходили, их не искали, да и не собирались искать, какое дело Кемперидзе до каких-то шпионов когда скоро весь мир будет у его ног. Весть о том, что Удивлённая, Аторис и Ватман бежали, принесли ему спустя четыре часа, сделали это вышеуказанные лица…

Глава 31. Типа последняя

8 апреля. 12.05. На восточной башне № 4 замка Кемперидзе тихо хрустнула чья-то шея – шароискательская партия обнажила клыки. «Первым делом надо отыскать в этом хитросплетении коридоров и комнат гальюн» - такие слова изрёк Аторис, прежде чем с дикими глазами ринуться в темноту этих самых коридоров. На всём пути Йиртимда к желанному туалету были слышны сдавленные крики и хруст ломающихся костей – обходных путей он не выбирал…
Остальные тоже не сидели без дела, и вот уже через десять-одинадцать минут всё восточное крыло замка было зачищено. На полу валялись трупы, ноги скользили по крови, головы скакали по ступенькам – шоу было великолепным. Даже внешне безобидный Ватман показал, что он тоже не пальцем делан: шею его украшали шестнадцать золотых цепочек, а на руках – по браслету. Заляпанный кровью барыга – это, я вам скажу, зрелище.
И вот, когда зачистка была окончена, Аторис отлил, и все были готовы идти дальше, случилось неожиданное: тронный зал, что был ровно посредине дворца, огласился диким рёвом, шумом-гамом, воем, свистом, смехом и другими душераздирающими звуками.
«Они раскрыли секрет, нужно спешить» гаркнула Анна и взмахнув не то саблей не то коловоротом ломанулась на звук.
Из компетентных источников: в её руках был один из тех страшных инструментов ДВРО, к созданию которого приложил руку сам Дмитрий Зазаборный, хитрый механизм этого орудия убийства позволял вырывать кишки жертве лёгким движением руки. Если хорошо размахнуться был шанс оторвать цели голову, за годы службы в горячих точках агент Анна, позывной Григорий научилась разрывать этой сабелькой врага сразу на четыре части.
И дикий топот, лязг стали и хитрая перебранка, наложенной на лук стрелой Никита раз за разом колола Аториса в пятую точку, разнеслись подобно водопаду по пустым, залитым кровью коридорам.
В тронном зале подали вино, Кемперидзе ещё не знал о положении дел в восточном крыле замка и мог себе позволить подобную роскошь, он встал и толкал речь: «Мы здесь собрались для того чтобы отпраздновать день рожденья, день рожденья нового мира. С этим оружием это будет мир Дрона Кемперидзе» Он ещё хотел чего-то сказать, что взорванные двери главного входа выгнали торжественные мысли из его головы: на пороге, в полутьме стояло пятеро…
«Призраки» - пронеслось в голове Кемперидзе. Он тут же отмёл эту идею, и отбросив бокал обнажил меч. Начался дикий махач.
Опыту и профессионализму пятерых, Кемперидзе мог противопоставить количество. В зале, в тот момент было сорок два охранника и около полусотни кемперов. Но зал тесен, луком здесь особо не поорудуешь – научившаяся за долгие годы мочительской практики стрелять из лука в кувырках и переворотах, Никита укладывала своих бывших коллег пачками. Бывало чёрные стрелы прошивали двоих насквозь…
Не в пример кемперам, обычные охранники в ближнем бою понятие имели, и Анне с Аторисом приходилось туго. Балахон монаха был изодран в клочья, агента Анну, один весьма ретивый охранник даже умудрился слегка подстричь, оттяпав несколько локонов. Анне, видимо, такая причёска была не по душе, ибо секундой позже она уже стояла на его мёртвом теле.
Елена Слонобоева, непонятно как, умудрилась забраться на люстру и, в отличие от кувыркающейся и прыгающей Никиты, преспокойно отстреливала всех и вся из весьма безопасной и удобной позиции. Ватман куда-то провалился.
То была жестокая резня, кровь плескалась подобно морю под ногами, количеству трупов не было счёта. Пётр возле Врат, обливаясь потом, принимал на разбор всё новые и новые души. Казалось, в воздухе висела музыка войны, то было ужасно…
И вдруг всё стихло. Ошарашенные, уставшие и всё еще не верящие в конец боя, выжившие в этой мясорубке шароискатели, собрались вместе. Их было четверо: новгородский монах Йиртимд Аторис, бывший паладин Воланд; конёвский мочитель Никита Удивлённая, бывший кемпер; дочь погибшего Алексия Глори Елена Слонобоева и агент ДВРО Анна, позывной Григорий. Они были живы и всё было кончено…
13.20. 8 Апреля года 1226.

Эпилог

Когда все страсти улеглись и застыла кровь на полу тронного зала, четверо выживших были уже далеко от замка, их тела были изранены, руки – натружены, глаза – опустошены. При каждом шаге раздавался звон – сокровищница Кемперидзе радушно одарила заслуживших скромный гонорар героев.
Со времени начала боя никто не видел Ватмана. Его разодранное тело обнаружат 15 лет спустя на окраине Новгорода, в ту ночь его видели шагающего на восток, в сторону Владимирского рынка, за плечами у него было нечто большое и круглое.
Тело Кемперидзе не было найдено…