[skolopendra]

ЧАСТЬ II. ДУЭТ

Глава 11. Комары, кумары, кошмары…

2 марта 1226 года. Больница профессора Мациборки. Раннее утро.
- Ассистент, плоскогубцы!
- Вот.
- Спасибо.
- Сестра, зажим!
- Есть зажим.
- Ассистент, молоток и ключ на 12!
- Тампон!
- Не могу удержать!
- Спокойно, ассистент, клещи!
- Сестра, уберите комара, всё плече истоптал.
- Ассистент, гвозди, сотка и семидисятка!
- Он уходит, профессор, что делать!
- Держите здесь, я сам.
- Щас, щас, так, так-так, чёрт, брызнуло, сестра тампон!
- Так, всё, сестра забивайте...
Так профессор Мациборка и его команда в полном составе чинили протекающую во всех местах крышу во время очередного ливня, что обрушился на Киев град тем ранним утром. При этом выражения профессора сильно отличались от описанных и были значительно крепче, нередко выходя за пределы дозволенного, даже для такого человека как Альберт Гиппократович Мациборка.
А тем временем в застенках этого учреждения находился человек, судьба которого поставила перед ним сложные задачи, дополнив эти задачи тяжелыми испытаниями. Этим человеком был некто Миша – так назвали Ватмана в виду его амнезии.
Частицы сознания пробивались сквозь пелену сумерек, что обволакивала мойшину душу, но недостаточно было их, чтобы возродить его память, он не помнил не имени своего, не имени отца своего, не помнил он и о своей миссии, что было само собою скверно. В его безвыходном положении, а оно было именно таким, так как не знал Ватман, куда ему идти, оставалось только ждать.
Мациборка, будучи человеком практичным постановил: «Если в трёхнедельный срок с Мишей, ничего положительного не станется и не явится за ним опекун какой ни, будь, то быть ему испытателем». Хотел протестировать профессор на Ватмане своё новое лечебное зелье, и была назначена дата испытаний: 29 марта 1226 года 15 часов 45 минут по киевскому времени.
Три неделя пролетели, словно мухи и вот наступил день воскресенье, 29 марта 1226 года. Солнечные часы во дворе клиники показывали половину четвёртого. Мойшу Ватмана готовили к проведению испытаний. Его одели в чистые одежды, умыли, побрили, причесали его рыжие пейсы, заплетя их в косы, наподобие тех, что носили варяги – белокурые воины полуночи.
И ввели человека подопытного в зелёную комнату, где претворял свои замыслы в жизнь профессор Мациборка. И усажен был он в кресло испытателя, и подали ему зелье дурно пахнущее, и надлежало Мойше зелье это кушать…
Но неожиданный стук в двери заставил профессора на время прервать испытания. Дверь отворили, и в помещение тяжелой металлической поступью вошел человек. «Кто здесь Мациборка» - грозно поинтересовался он, напугав этой фразой всех медицинских сестёр, кучера кареты «скорой помощи» и педераста анестезиолога. Все они скоропалительно решили, что человек в чёрном – наёмный мочитель, присланный сюда конкурентами Альберта Гиппократовича, которых тот имел в достатке, и принялись визжать, убегая.
Лишь профессор Мациборка сохранил в этой ситуации ледяное спокойствие, он лишь попросил ассистента принести ему новые штаны, тем временем отвечая: «А что, собственно нужно чужестранцу от великого светила мировой науки, лауреата премии имени Архимеда, обладателя патентов на восемнадцать лечебных зелий, в том числе два наркотических, и просто лучшего знахаря в Киеве граде», было видно, что Мациборка – человек колоссальной скромности. На эту речь незнакомец ответил своим набором слов и выражений: «Профессор Мациборка нужен мне для приватной беседы по поводу одного моего друга». «Так и есть, киллер», подумал профессор, «сейчас заведёт в кабинет, а там по горлу ножичком – чик и в колодец». Мациборка решил сделать вид, что его нет, и напряженно придумывал, как разъяснить нежданному гостю, куда это подевался профессор посреди рабочего дня…
Ситуацию разрядил молодой лаборант, имя которому было Филя Филейный, он появился из боковой двери и обратился прямо к Мациборке: «Профессор, сколько можно, пора начинать!» Последствия этого необдуманного поступка, как обозначилось позже, сыграли решающую роль во всем сюжете повествования и помогли всем вещам встать на свои места: «Так, стало быть, это ты знахарь и врачеватель, великий Мациборка» - твёрдым голосом обратился гость к белому от страха профессору, «ну что ж, идем, потолкуем»…

Глава 12. Вспомнить всё

После полутора часов популярного втолковывания Мациборка понял, что от него требуется и слегка помятый, но вполне счастливый велел пропустить гостя в зелёную комнату, где до сих пор сидел ничего не подозревающий Ватман.
Двери отворились и вслед за хромающим и держащимся за ухо профессором проследовали:
1.
2.
3.
4.
5. Старшая медсестра
Медсестра
Педераст анестезиолог
Хирург
Любопытный пациент 1 шт.
3 шт.
1 экз.
2 шт. (оба по-пластунски)
3-8 чел.
И, наконец, но не в последнюю очередь, в зелёную комнату всё также уверенно ступил гость. Первым делом он осмотрелся и для пущей важности окинул суровым взглядом всех присутствующих. «Вот наш пациент, тот, которого вы желали видеть» - промямлил Мациборка, «теперь, надеюсь, вы удовлетворены, господин…» За девяносто минут беседы Альберт Гиппократович так и не удосужился узнать имя гостя и теперь корил себя за такое головотяпство.
Человек в чёрном уж было, открыл рот, для того чтобы представиться, обнажив свои двадцать два золотых зуба, но вмешавшийся в разговор Ватман прервал его ещё не начавшуюся речь: «Йиртимд Аторис, человек, который ищет шару!».
Лишь только увидев знакомую физиономию, Мойша вспомнил всё – и имя своё, и имя отца своего, и цель его приезда в Киев град; вспомнил он и про долг свой, и про поиск неоконченный. Проще говоря, Nixera ne pamyatamus сдала свои позиции, и память опять восстала из сумерек, заселив собою мойшину оперативную память.
Окружающие медики стояли вокруг с полуоткрытыми ртами, круглыми глазами, торчащими волосами. Спустя секунды новгородского монаха осыпали аплодисментами, а невесть откуда взявшийся кучер кареты «скорой помощи» водрузил на шею Аториса хитромудро сплетенный венок из одуванчиков. Где кучер раздобыл одуванчики (на дворе стоял апрель) истории не известно…
И только спустя два часа, в трактире, Мойша осознал всю суть произошедшего с ним события, но не ведала честная компания о том, чего так удачно избежал новгородский вольный купец, а попросту барыга, Мойша Шлёмович Ватман. Лишь Мациборка в последствии узнал о страшной опасности, что едва не схватила Мойшу своими костлявыми холодными ручонками.
Из компетентных источников: зелья профессора во время испытаний на людях давали в основном, положительный результат – полное излечение без побочных эффектов. Этим то фактом и были знамениты лекарства от Мациборки, снискавшие мировую славу и признание. Однако и здесь не боги чайники жгут – в рецептуру данного лекарства закралась роковая ошибка – зелье имело побочные эффекты, такие как головная боль, звон в ушах, онемение конечностей, сонливость, смерть и т.д. Они проявлялись, если пациент имел контакты с алкоголем на протяжении последнего месяца. Так как Ватман был немалым любителем заглянуть в чарку и его последний контакт с градусами произошел 2 апреля (даже забыв своё имя, Мойша не забыл о питии, сумев подбить на это дело двоих соседей по палате), то, что случилось бы с ним после употребления данного зелья известно лишь ЕМУ, да и то весьма приблизительно.
После того, как Ватман пришел в себя, он рассказал Аторису о результатах поиска и о том, что сейчас надобно ехать очертя голову в град на берегу Конёвского озера, где живёт лучший мочитель Никита Удивлённая, лежит её фуфельный топор и пахнет свежесожженным сараем. На фразы эти у Йиртимда не было возражений и от себя он добавил, что впредь будет помогать ватману в его нелёгком поиске.
Сперва Мойша заартачился, дескать, я сам сумею, сам смогу, не желаю с тобой гонораром делиться, но после того как Аторис пообещал помощь и эскорт бесплатно, Ватман живо и с удивлённым выражением морды лица согласился.
Из компетентных источников: за нахождение шары Аторису было обещано 8000 золотых червонцев, а Ватман должен был получить за это же задание 4000, информация о том, куда должны были пойти остальные деньги, в анналах истории не сохранилась.

Глава 13. Deadly dozen

Утро 31 марта 1226 года. Как и несколькими днями, ранее, было принято решение добираться до заветного града Конева-532 путём водным, точнее даже сказать – лёдовым. И соблюдая всю возможную осторожность и аккуратность, Ватман со своим новым спутником, таки добрался до покосившегося от предыдущей с ним встречи здания речного вокзала, где надеялся нанять буер, или даже взять таковой напрокат.
И приблизились они к латаным стенам того здания, и вошли внутрь, и разговор имели с девицей в окошке душещипательный (хотя, щипал Мойша её явно не за душу). И рассказала им девица, что извозчики все сегодня занятые – поехали обслуживать свадьбу одного местного жидомассона, а резервный буер стоит у пристани с разорванным парусом, то есть немедленно отправиться в путь-дорогу не может. На эти слова был только один ответ, и оба путешественника повесив головы невнятно промямлили: «Ясно». Затем они также синхронно покинули здание речного вокзала, при этом, даже не заметив, что выходят не в дверь, а в пролом стены, очертания которого поразительно напоминали внешние обводы Мойши Ватмана.
И уж хотели, было, они отправиться на двор постоялый, дабы, пережив ночь, вернуться сюды завтра, да неуёмный Мойша, которого, как известно, поджимало время, предложил зайти всё-таки на пристань, авось какой никакой выход обозначится…
Придя на пристань, наши доблестные шароискатели обнаружили, что так называемый «буер с порванным парусом» представляет собой «вдребезги разбитый буер», то есть вещь, более пригодную для растопки, чем для ледовых путешествий. Проще говоря: транспорта не было.
За сим Ватман вконец успокоился, и честная компания уж было, обернула свои взоры к ближайшему постоялому двору, размышляя больше об ужине, нежели о шаре, однако страшный грохот, что донёсся со стороны реки, прервал ход таких приятных сердцу любого среднестатистического разгильдяя мыслей.
В нескольких метрах от причала, возле «буера с порванным парусом», появилась какая то очень странная конструкция, слегка напоминавшая египетскую боевую колесницу, только вместо колёс у этой конструкции были не то лыжи, не то салазки, не то роликовые коньки, короче говоря, аппарат, от которого, к тому же, разительно несло спиртом, был путешественникам не знаком.
Ватман, уже имевший дела с непонятными конструкциями, принял скоропалительное решение, что ЭТО ни что иное, как инопланетный корабль, полный агрессивно настроенных пришельцев серого цвета, десница его потянулась за палицей…
Из компетентных источников: Десница – правая рука на древнеславянском блатном жаргоне. Палица – деревянная булава, выполненная китайцами-нелегалами.
И отправилась бы палица в путешествие по рёбрам незнакомца, вылезшего из «аппарата», и было б ему больно, и красной кровушкой плевался бы он, да слово матерное, вылетевшее из того места, куда это существо кушает, спасло его от неминуемой экзекуции. Услыхав словечко это, Ватман, резонно решив, что пришельцы, хоть и серого цвета, да материться, по-славянски не умеют, палицу спрятал.
За несостоявшейся дракой со стороны наблюдал Йиртимд Аторис, который, будучи человеком начитанным, знал, что пришельцы серого цвета прилетают, в основном, около трёх часов ночи, посему, раз на улице ещё светло, а Киев град находится в средних широтах, он пришел к иному заключению: перед ним восьмое чудо света – самогонный аппарат на резиномоторе. Откуда Йиртимду вошли в голову такие мысли, постоянный клиент нашей конторы догадается сам.
Подытоживая вышесказанное, можно лишь отметить, что ни барыга-спекулянт, ни монах-разгильдяй в идентификации предметов не преуспели, и только разговор с хозяином этого маразматического экипажа расставил точки над «ё», ответив на все вопросы.
Как выяснилось в последующие полчаса, имя ему было нерусское – Тарас Бульбик ибн Гандж, родом он был из Персии, а вот фамилию ему присвоили уже на Кавказе, куда он бежал от липких рук иранского терроризма, переплыв Каспийское море в ящике от апельсинов, используя в качестве весла столовую ложку. За какие дела ему доверили такую выразительную фамилию, история скромно умалчивает.
Однако, как бы не была запутана и темна биография их нового знакомца, богаче он от этого не стал и поэтому, лишь только Ватман заикнулся о надобности быть в Коневе 532 граде, как тот час же зажегся в персидских глазах нездоровый огонёк, а из уст его вылетело: «Пятнадцать рублей с рыла и уже через четыре часа вы будете лицезреть озеро Конёвское, да вдыхать запах свежесожженного сарая, что есть визитной карточкой самого засекреченного града во всей великой Киевской Руси, града под непонятным номером, града, где живёт лучший мочитель последних лет Никита Удивлённая».
Тут уж был черёд зажигаться глазам Мойши Ватмана, соответственно и уста его не отставали, задав вопрос в тему: «А где живёт лучший мочитель во всея Руси?» На этот базар Тарас ответил: «На берегу озера Конёвского, хибара там такая, трёхэтажная, с камином на стене и дыркою в полу, не обознаешься». Такой весьма точный ответ Ватмана удовлетворил, и он полез в карман за деньгами…
…Как помнит внимательный читатель, денег у Мойши не было, поэтому не удивительно, что в кармане их не оказалось. Скорчив страдальческую гримасу, Ватман взглянул на Аториса, тот правильно понял и, отлучившись «в сортир», напилил из ближайшей липы восемнадцать деревянных рубликов, умело перемешал их с настоящими деньгами и вручил всё это хозяйство довольному арабу.
Уже через десять минут, днепровская набережная заполнилась шумом, гамом, свистом и грохотом – от берега отходили непростые сани Тараса.

Глава 14. Фигурное катание

Вся необычность аппарата персидского умельца заключалась в том, что не в пример остальным саням, оснащённых лишь парусом, рулём да ручным тормозом, этот шедевр инженерного искусства был оснащён значительно богаче.
В набор прибамбасов входили:
1. Резиномотор – быстро, дёшево, сердито. В сочетании со спиртовым двигателем даёт высокоэкономичную и достаточно мощную силовую установку.
2. Спиртовой двигатель – уменьшенная копия мотора «Sheisemashinen-2», что находил применение в силовых установках тевтонских подводных лодок класса «Щур». Использовался для взвода резиномотора, обогрева оного и развлечения пассажиров.
3. Два пороховых ускорителя – высокие тяговые свойства пороховых ракет нашли применение лишь спустя 700 лет после их изобретения китайцами. Ускорители использовались для кратковременного сильного увеличения скорости, могли быть сброшены после использования.
4. Бортовой обогреватель – печь типа «буржуйка» значительно повышала уровень комфорта пассажиров при низких температурах.
Наряду с высоким уровнем комфорта и большой скоростью, это транспортное средство обладало также повышенной безопасностью: корпусом сего аппарата был средних размеров ялик, что обеспечивало саням непотопляемость в случае пролома льда. При этом, ввиду немалой по тем временам мощности мотора (33 л.с.), сие транспортное средство было достаточно мощным и грузоподъёмным, чтобы без проблем перевозить около ста пудов полезного груза и развивать феноменальную для наземного транспорта скорость в 33 вёрсты в час (52,8 км/ч).
Из компетентных источников: рекордную скорость аппарат показал на идеальном льду тевтонского морского полигона «Zvonimunde» (о. Буян (Рюген)), при этом машина не была загружена и отсутствовала печь. Испытания с полной загрузкой так и не проводились – 23 февраля 1226 года, за два дня до генеральных испытаний, опытный и единственный образец был угнан неизвестными в сторону державы Русь. (Информация любезно предоставлена службой космического слежения о. Шара)
По непроверенным данным: описанная операция носила название «Сонный горностай».
31 марта 1226 года. Русь. 2 версты на север, северо-запад от Конева-532 града.
Управляемые Тарасом аэросани, так далее в тексте мы будем именовать данное транспортное средство, шли с экономичной скоростью 20 вёрст в час (32 км/ч) и лишь менявшиеся за окном пейзажи напоминали путникам о том, что их тела совершают перемещение в пространстве. Закрытая кабина превращала дующий за бортом ветер в нечто, неосязаемое, позволяя расслабиться и даже вынуть ноги из шерстяных мокасин, что в свою очередь были вставлены в драповые валенки.
Мотор работал на удивление стабильно, лёд был чист и пустынен, аэросани неслись подобно стреле выпущенной из лука. Пассажирам было тепло и уютно, не в пример тевтонским диверсантам, что затаились средь сугробов и ждали своего часа. Белобрысые немцы, такие бравые на парадах и учениях, теперь больше походили на музыкальные шкатулки: от сильнейшего мороза все пятеро синхронно отстукивали зубами какой-то полузабытый тевтонский мотивчик.
Из компетентных источников: для сохранения боевого духа диверсионной группы, командир этого отряда приказал всем стучать синхронно и слаженно, вторя командирскому зубному набору.
Конечно, стучание зубами – не выход из создавшегося положения, однако диверсанты имели чёткий приказ: любой ценой уничтожить «Aulfklarer 1Z» - так в тевтонском штабе именовалось транспортное средство, пассажирами которого «посчастливилось» стать нашим героям. Так, как аппарат этот имел высокую скорость хода и являлся трудной мишенью, то подобная операция была бы невозможна без фактора внезапности, каким так дорожили диверсанты, промерзая насквозь в днепровских сугробах без возможности развести огонь и погреться.
Однако, тевтонцы – сильный противник, и зарытые в снег по самые брови, стучащие зубами диверсанты, не утратили бдительности – в сугробах были зарыты профессионалы. Лишь только услышан был характерный дребезжащий звук спиртового мотора, как жизнь под снегом закипела, ритмичный стук прекратился, и тяжелый днепровский снег стал пружиной, готовой распрямиться в любой момент…
А в это время внутри аппарата.
Ватман, который по бумажке, заменявшей в те времена паспорт, числился Мойшею, расслабился и бесцеремонно заснул, наполняя и без того тесные просторы аэросаней, своим не в меру богатырским храпом. Сны его были мутны и непонятны, толкованию не поддавались и описанию не подлежат, можно лишь сказать, что события этих снов разворачивались, в основном, на конопляных плантациях острова Шара.
Йиртимд, в свою очередь развлекался беседой с Тарасом, их, если кто не помнит, персональным извозчиком. Как оказалось, Бульбик, так же как и Аторис, был любителем поиграть в «Angel Strike» - волшебнозеркальную игру-долгожитель о борьбе сил света и тьмы. За время путешествия эти два человека поведали друг другу столько о своих героических приключениях, имевших место в потустороннем мире волшебного зеркала, что среднестатистический боян, внимательно выслушав эту информацию, легко бы мог отличиться среди всей боянской братии, написав роман о доблестных «Белых» и злокозненных «Чёрных», что сражались, убивали, погибали сами и воскресали вновь, дабы окропить кровью противника давно уже изученное поле брани.
«Война добра и зла, пусть виртуальная, требует от бойца большой самостоятельности и ставит перед ним задачи, для выполнения которых нужны высокое мастерство и бесстрашие. Единственная в своём роде земная дружба, вырастающая из общности судьбы, из отсутствия различий в положении воинов на поле боя, где все зависят один от другого и где никто не лишний, восхищает меня. Каждый боец ощущает величие боя, величие своей задачи и чувствует себя богаче всех королей. Иной судьбы он не хочет» - такие слова сказал Тарас Йиртимду, перед тем как аэросани встряхнуло и изрядно подбросило – тевтонские диверсанты не желали более оставаться чужими на этом празднике жизни и очертя головы ринулись в атаку
Из компетентных источников: прослушав выше пересказанный базар Йиртимд Аторис допустил резонную мысль, что Тарас Бульбик ибн Гандж слегка двинулся рассудком.
Нашим героям в этом случае сильно повезло, что они находились внутри специальных саней – разработанный лучшими тевтонскими инженерами. «Aulfklarer 1Z» был весьма хорошо бронирован и выдержал взрыв мины без какого либо ущерба (хотя если взглянуть с другой стороны, не поедь с Тарасом, то, и не подверглись бы они диверсии). Однако и немцы не лыком шиты, такой расклад был предусмотрен заранее: тот, кто планировал эту операцию, знал, что стандартными минами творение тевтонского инженерного гения не взять. Поэтому и пришлось пяти отборным диверсантам двое суток промерзать в приднепровских сугробах – они должны были захватить аппарат и собственноручно его сжечь, попутно ликвидировав тех, кто будет находиться внутри аппарата. Мины в этом бою играли роли второго плана.
И вот картина: на ещё не остановившиеся аэросани, что продолжали свой стремительный бег лёжа на боку, (мина взорвалась под левой лыжей) с диким криком, эмоциями и злостью, накопленной за два дня безвылазного сидения в сугробе (температура в те дни колебалась от –13 до –25 градусов), неслись тевтонские диверсанты, сейчас более похожие на викингов-берсеркеров, с которыми случилась передозировка мухоморов. Казалось ничто не остановит их…

Глава 15. Ледовое побоище II

Тевтонцы летели вперёд подобно разъярённым валькириям, в их глазах не было страха, как, впрочем, и каких либо мыслей. У них была боевая задача, и немцы должны были уничтожить «Aulfklarer 1Z» любой ценой. Они это делали.
Впереди всего отряда, сжимая в руках огромный фламберг, летел навстречу судьбе командир сего отряда. Человек, для которого война – работа, убийство – хобби, победа – смысл жизни. Он не желал поражения.
Из компетентных источников: Фламберг – двуручный меч с волнистым клинком.
Лишь только злой ветер, что дул им в лицо, пытался сопротивляться. Тевтонская военная машина раскрутилась на полную катушку.
31 марта 1226 года. «Aulfklarer 1Z». От сильного толчка Ватман проснулся, и момент опрокидывания саней он встретил уже во всеоружии: схватился за сидящего впереди Йиртимда, что в свою очередь уцепился за возничего. Тарас Бульбик держался за руль.
Из компетентных источников: «Aulfklarer 1Z» был первым в мире транспортным средством, оснащённым рулевым колесом. Слово «баранка» пошло от создателя сего знаменитого устройства Валтасара Баранека.
Несмотря на все эти приготовления, а, скорее всего именно благодаря им, вся честная компания, вылетела через левое окно, лишь только аэросани «сыграли оверкиль». Как оказалось позже, этот весьма непрезентабельный манёвр очень был кстати.
Дело было в том, что основной тактикой тевтонских диверсантов тех лет был «Schtierprinzip» (нем. Принцип быка), разработанный в застенках тевтонского генштаба талантливым военным теоретиком Самюэлем Звонибобаном.
Квинтесенцией таких действий был скоростной напор, позволяющий срубать головы противника буквально на бегу, а остановить фактурного, одетого в доспехи, несущегося на высокой скорости тевтонского диверсанта было делом сложным и неблагодарным, под силу лишь организованной обороне. Так как диверсионный метод предусматривает ведение войны «из-за угла», то поражения таких отрядов были крайне редки.
Сейчас же, оказалось, что противника как такового перед немцами нет, точнее он есть, но спрятался за прочным корпусом аэросаней. Посему им пришлось приостановить свой стремительный бег и перейти к более спокойным действиям.
За эти минуты, замешательство, вызванное такой неожиданной оказией спало, и Йиртимд на правах более опытного (как никак Военрука Монастыря Новгородского), принял решение организовать оборону. Весь смысл сего плана сводился к тому, чтобы забрать с собою в могилу как можно больше врагов, прославляя силу и доблесть русского оружия.
На льду днепровском стало жарко. Тевтонцы, которые после некоторых измышлений и чесания затылков поняли, где находится их противник, развернули полномасштабную атаку с трёх сторон. Тишина морозного воздуха (даже ветер прекратил своё жалобное завывание) была в клочья разорвана лязгом стали: то началась баталия.
Бой был необычен, ведь происходил он на льду днепровском, и как кое-кто тут уже понял, там было нереально скользко.
Из компетентных источников: лёд днепровский – самый скользкий лёд в мире (из рекламы).
Да, там было скользко, это был балет, а не кровавое месиво. Хотя, в принципе, балетом занимались лишь Йиртимд с Тарасом: тевтонцы подготовились заранее и на ногах у них теперь красовались, своего рода альпийские ботинки, а Ватман после своего знаменательного киевского спуска, альпийских ботинок не снимал вовсе, что позволяло ему держаться на льду довольно уверенно.
Бой был вязким и на удивление долгим, Тарас, который оказался неплохим фехтовальщиком, ловко уворачивался от неслабых ударов тевтонской стали. Йиртимд брал опытом, и время от времени демонстрировал такие приёмы владения колюще режущими предметами, что даже неискушенный в этом деле Ватман, не уставал удивляться: откуда монаху, представителю, в общем-то, мирной профессии и от кровавого месива далёкому, ТАК умело размахивать сверкающим на солнце мечём, наличие которого доселе являлось для Мойши тайной…
Словно молния ударила над Днепром: сверкнуло лезвие обоюдоострого клинка дамасской стали и два тевтонских диверсанта, повалившись друг на друга, упали на лёд мёртвые; их головы давно уже лежали там. Так, в мгновенье ока, ушли коту под хвост тысячи золотых тевтонских марок, потраченных на обучение и подготовку этих людей. Затолкал их туда (деньги, а не диверсантов), казавшийся до этого совсем небоеспособным новгородский монах Йиртимд Аторис.
Враги, не ожидавшие такого поведения от монаха (ну выхватил меч, ну и махай себе, на здоровье, головы то зачем рубить?), слегка опешили, чем не преминул воспользоваться Ватман, нанеся удар своей алебардой (а я вам скажу, он с алебардой в руках смешно выглядел) в причинное место ближайшего тевтонца. Потерявший мобильность, честь и главное, достоинство тевтонец уже не желал, видимо, жить, посему Тарас, уничтоживший легкую мишень, совершил просто таки акт милосердия, а не убийство.
Из компетентных источников: а тем временем играет «The Unforgiven II»
Но два оставшихся немца быстро собрались и вот уже Йиритимду всё сложнее и сложнее парировать сыплющиеся на него, словно из рога изобилия, удары тяжелого фламберга.
В горячке боя никто не заметил, как разрезанный на две равные части пал смертью храбрых Тарас Бульбик. Погиб с оружием в руках, до последнего защищая интересы страны, что стала ему второй родиной. Кровь его горячая потекла по холодному льду, кипя подобно лаве…
Незаметно для самих себя, герои вашего с нами бреда, собрались у борта той самой машины, из-за которой и разгорелся весь этот сыр бор. Йиртимд заметил, какую ошибку они совершили лишь тогда, когда, отпрыгивая от очередного удара, он наткнулся на Ватмана, что так же, в прыжке назад, из последних сил отражал атаку противника.
Они оба упали к ногам врагов своих, и конец был близок…
…Две стрелы вспороли воздух. С глухим стоном повалились на доблестных, но слегка помятых шароискателей два тела. Не веря в происходящее, Йиртимд устремил свой взгляд в небо, словно надеясь увидеть в заоблачной синеве какие-то ответы. Мойша пустыми глазами изучал бездыханное тело лежащего рядом тевтонца. Лёд вокруг был красен, воздух тих, всё было кончено…

Глава 16. Кто виноват и что делать

Три часа ушло у Ватмана на выдалбывание могилы в мёрзлом грунте. Плюясь и проклиная Тараса, за то, что тот умер в таком неудобокопаемом месте, Мойша, словно экскаватор, вгрызался в грунт на самой вершине горы, откудова открывался вид на озеро дивной красоты, да на град, что находился подле этого озера. Название сего поселения Ватману было неведомо.
Для пущей важности решил Мойша горе этой название присвоить, дабы оставить свой косолапый след во всемирной истории. Но вот беда – не мог он придумать названия путного: «Толи сарайной, гору обозвать, ведь бздит здесь запахом свежесожженного сарая, толи озёрной, ведь вид здесь на озеро яркий да запоминающийся». Он ещё долго бы думал, не пади его взгляд на табличку, что венчала собою погребение Тараса Бульбика ибн Ганджа. «Точно, быть горе Тарасовой» - вынес Ватман вой вердикт и водрузил рядом с могилою немалых размеров транспарант: «Гора Тарасова, вход 1р.».
Йиртимд Аторис в это время со серьёзным выражением морды лица изучал стрелы с зелёным оперением, что так удачно прилетели из ниоткуда. Странное сомнение терзало его душу, мысль о том, что такие стрелы Аторис где-то уже видывал, закрепилась в его дырявой голове и не собиралась сдавать своих позиций. Ведясь на поводу у этой, имеющей под собою кой какие основания мысли, Йиртимд попытался определить по виду стрел их вероятного хозяина...
Долго буравил взглядом он творения рук неведомого мастера, но не находил взгляд пытливый сколь либо вразумительного ответа, ответа не было. И вот после часа изучения этих, вроде бы и нехитрых, да всё ж таки слегка таинственных стрел, Йиртимд удивился.
Причина удивления новгородского монаха, опытного военруки, героического и, как недавно было установлено, умелого воина заключалась в следующем: стрела имела крестообразный наконечник, на котором, только не смеяться, был проставлен инвентарный номер: СОБ АКА-3117.
Из компетентных источников: Стрела Оперённая Бронебойная, серия АКА, № в серии 3117
Ничего в этом хитросплетении букв Йиртимд не понял, но, несмотря на эти неясности, всё же мысленно поблагодарил неведомых лучников за спасение таких важных для продолжения сюжетной линии жизней.
Помянув геройски павшего в бою товарища, а точнее распив трёхлитровую банку спирта отцеженного из расходного бака аэросаней, герои наши принялись собираться в дальнейшую путь-дорогу. Изредка икая и извергая в окружающий воздух литры испорченного перегаром воздуха, думали они о том, как быть им дальше. Мысли Мойши Ватмана были мутны и неразборчивы.
И хотя до града Конева-532 было всего лишь пять вёрст, но умные, расчётливые и слегка пьяные шароискатели, приняли решение поставить «Aulfklarer 1Z» в нормальное положение и разбудить его остывшее сердце. «То, что стоило жизни шестерых человек, не должно быть покинуто на произвол судьбы, ветра и коррозии, мы возьмём ЭТО с собой» - такие высокие слова сказал Йиртимд Аторис, прежде чем они вдвоём с Ватманом, плюясь и матерясь по древнерусски, принялись ставить на лыжи стодвадцатипудовую машину…
…Спустя три часа. Красные от напряжения и зелёные от усталости, двое людей посреди снежной прерии, сотрясли окружающий воздух троекратным "ура": на русском, византийском и на иврите. Чудо тевтонского злого гения, опередившее время и не имевшее аналогов во всём цивилизованном мире (кто их знает, чего там ацтеки себе понапридумывали), теперь снова было на ходу. Аэросани вновь твёрдо стояли на обеих лыжах, и лишь движения руки было достаточно, дабы заставить эту холодную груду металла двигаться.
Видевший, как Бульбик управлял санями, Аторис был назначен механиком-водителем и главным воителем, а Ватману досталась роль другого рода: план курить да мутить воду.
Из компетентных источников: Мойша Шлёмович Ватман был назначен бортовым поваром.
31 марта 1226 года, солнце катилось к закату. Бликуя вороненой сталью и пыхтя спиртовыми парами «Aulfklarer 1Z» снова дал ход. Оставляя на искрящемся снегу чёткий след, окропленные кровью аэросани покидали место недавней баталии. И лишь присыпанные снегом и уже давно окоченевшие тела, что лежали в персональных лужах крови, напоминали о жестокой сечи, что имела место здесь недавно.
Даже мёртвые, тевтонские воины внушали страх и уважение; в их пустых глазах всё ещё горел огонь сражения, их руки всё ещё крепко сжимали обагрённое кровью оружие, их всё ещё ждали дома…


Глава 17. Блокпост, или один дома

К воротам заставы, что имела честь охранять секретный град Конев-532, аэросани добрались уже затемно, и внутрь попасть, нашим героям было в тот день не суждено. Стражи, что хранили мир и покой секретного града крепко спали и даже при всём желании ни звук, ни стук, ни кирзовый сапог, брошенный отчаявшимся дозываться привратника Ватманом, не смогли привлечь внимания охраны, что расположилась за добротным частоколом, к их скромным персонам. Посему был разложен костёр, разбит лагерь, забит косяк и вскоре лишь потрескивание горящих сучьев, да обрывки непонятных фраз тревожили ночную тишину. Даже ветер, всегда воющий по ночам в это время года, прервал свою печальную песню, как будто силясь подслушать ночной разговор. Небо – чёрная пелена, что простиралась с востока на запад, казалось готовая поглотить целиком всю землю, было ясно и дружелюбно. Ватману даже показалось, что видит он в небе нечто, подозрительно напоминавшее серое блюдце, светящееся разноцветными огоньками, с серым большеголовым человечком внутри, что призывно махал ему рукою. Ватман уж было хотел поддаться заманчивому зову, да был остановлен Йиртимдом, который, объяснил, что видение сиё скорей всего навеяно ранее выкуренным иранским драпом, завезённым, на Русь контрабандно, под видом бездымного пороха, и соответственно всё увиденное – лишь галлюцинация, которую не следует брать во внимание.
Ватман согласился, сплюнул, перекрестился, затянулся, сходил отлить и заснул сном праведника, последовав примеру Аториса, что уж несколько минут содрогал дубовый частокол Конева-532 града, своим могучим, ядрёным таким храпом.
Серое блюдце удалилось с места событий несолоно хлебавши…
…На утро ворота были открыты и давно проснувшиеся друзья (спать в аэросанях – неблагодарное дело) уж хотели войти в овеянный славой и тайнами секретный город Конев-532, да не тут то было.
Дело было в том, что после того, как террористы Алого Джихада ограбили и дотла сожгли ПГТ Конев-529, что находился на восточном берегу Конёвского озера, в самом секретном граде русском был введён строжайший пропускной режим.
Каждый желающий войти был обязан либо оформить пропуск, что обычно занимало до месяца и требовало около 500 рублей на взятки различным чинушам, либо быть обладателем специальной грамоты, резаной по бересте, подписанной самим князем. Само собою ни времени, ни денег, ни куска бересты с заветным вензелем у наших героев не водилось, из-за чего попадание их за частокол высокий было весьма проблематично…
Однако, как известно, голь на выдумки хитра и Ватман с Аторисом, словно два электровеника начали подавать идеи. Причём идеи эти были весьма разнообразными; от совсем безобидных: подкоп, перелёт частокола с помощью катапульты или дельтаплана, изъятие пропусков у третьих лиц, убийства охраны, до подлых и страшных, таких как, например, обман или дача взятки.
Однако все идеи были несостоятельны, они требовали больших капиталовложений и немалых затрат драгоценного времени. И думали они бы ещё здесь долго, если бы не Ватман, тот самый вольный купец, а попросту барыга из Новгорода, который ввиду своей природной хитрости, придумал как обвести охрану вокруг пальца. От этой мысли уши его задвигались, а рыжие пейсы зашевелились.
Далее в очумевших глазах Йиртимда Аториса отразилась картина, как Ватман почти полностью залез в свой заплечный мешок и долго оттудова не появлялся. После нескольких минут возни, сопровождаемой какими-то непонятными звуками, он извлёк оттуда неизвестный прозрачный предмет грушевидной формы.
Из компетентных источников: данным предметом была простая лампа накаливания, которую Мойша свинтил с самолёта американских ВВС, что в своё время торчал из скалы на берегу Онежского озера под Новгородом.
«Э – э – э, а шо это такое» - поинтересовался монах, не обнаружив в данном предмете ничего знакомого. «Да я и сам не знаю» - чётко и вразумительно ответил Ватман, «а что, нравится?..»
Далее следовала полунемая сцена, как Мойша, скорчив хитрую гримасу, намазав рожу гуталином и для верности завязав левый глаз повязкой, направился в сторожку, словно он вовсе и не Ватман, новгородский барыга, а какой ни будь барыга иноземный, Хуан Миньон ибн Трамадол, к примеру. Йиртимд быстро сориентировался, вывернул наизнанку свой видавший виды плащ, затянул потуже свой хаер, идиотски улыбнулся и вот он уже китаец-переводчик. Так, вдвоём они и вошли в сторожку, где как раз завтракали господа охранники, те, кто охранял мир и спокойствие граждан самого секретного града русского.
Разговор их приведён ниже с некоторыми пояснениями и купюрами.
- Привет, брателло, начал разговор с главным охранником Ватман, стараясь говорить как можно выразительней и непонятней.
- Задарастуйти, перевёл Йиртимд, так, будто он и вправду узкоглазый переводчик из Китая.
- Здоров, коли не шутишь, резонно ответил страж ворот.
- Чё калитка на замке, в натуре, поинтересовался Мойша.
- Они интересуюсся, зачема дверя закрыта, перевёл узкоглазый, не замечая, что акцент его более похож на чукотский, нежели на китайский.
- Раз ворота закрывают, то значит, это кому ни будь это нужно, охранник не желал разглашать ценную информацию различным ряженым идиотам, и не ответил.
- Сопля под солидолом, отворяй, Ватман начал слегка кипятиться.
- Они проссют вас дверь открыть, настойциво проссют, «перевёл» Йиртимд.
- Предъявите пропуск, холодный был ответ.
- А в рыло, искал пути к сотрудничеству Ватман.
- А сьто, ето такое, пропуска, попытался уточнить Аторис.
- Кусок бересты, где начертано, что тебя, черномазого, мне пускать велено, no comment.
- Ща пятачину покоцаю, открывай тебе говорят, видимо Ватман решил взять двухметрового во всех проекциях охранника на понт.
- Они говорять, цто нужно, оцень-оцень нужно войти, попытался предотвратить кровопролитье «переводчик».
- Ну, ну, низ-зя, приказ, понимаешь, низ-зя, страж дрогнул, но не сдался.
- Пиастры, пиастры, многозначительно заметил Мойша.
- У нас, для тя, сувенир есть из самой Лапландии, перевёл разговор в нужное русло Аторис.
- З-з-з, в голове у стража загадочно зажужжало.
- Держи карман шире, очко рыпит, выпалил Ватман, сам не понимая, то хотел этим сказать.
- Вот табе инструмента, клизма самого Санта-Клауса, современный дизайн, футуристическое оформление, неоновая подсветка, гарантия пять лет, оцинкованный корпус, уже не коверкая слов, разрекламировал подарок Аторис, доставая из-за пазухи лампочку.
- Вау, ого, угу, уфф, хорошо, страж явно был доволен.
- Ну, дык ёлы-палы, вставил Мойша.
- Открывай воротя, писклявым голосом скомандовал Йиртимд.
- Без базара, охранник, не глядя отворил ворота, впустил обоих шароискателей, и спешно удалился в сторожку, сжимая в руках новую игрушку.
Самый секретный град всея Руси лежал пред ними, и были здесь дела у них.

Глава 18. Никита. Первый контакт

Когда ушли в прошлое первые впечатления и изрядно отвисшие челюсти вернулись туда, где им положено быть, сама собою встала проблема: где находится та заветная улица Подорожного, да как до неё добраться.
Хитрый и не менее смекалистый Мойша внёс предложение: «Нужно спросить». На сей базар у Йиртимда возражений не возникло и они разделились в поисках ближайшего прохожего…
…Долго бродили они по пустым улицам, забредали во все подворотни, заглядывали во все мусорные баки, даже кладбище местное посетили, а прохожего случайного, советчика незваного, просто человека, способного указать путь истинный, не нашли, что и не удивительно; какой дурак будет в шесть утра по морозу слоняться, когда даже крысы мирно хропят в своих норах, рассматривая чёрно-белые сны о море.
Однако удачно подвернувшийся под руку (лежал в мусорном баке), путеводитель по Конев-532 граду, спас положение, и, несмотря на то, что берестяные страницы были залиты какой-то коричневой гадостью, Ватман обнаружил там заметку относительно улицы Подорожного, там было написано буквально следующее: «Улица Подорожного находится в пересечении с улицей Такой-то, а добраться туда можно так и эдак».
В конце концов, после беспрецедентного поиска, затерянный в подтаивающих сугробах переулок был найден. Как и говорилось в путеводителе, данная улица и в самом деле пересекалась с улицей Такой-то, а обнаружение на ней неприметного трёхэтажного особняка было лишь делом техники.
Не в пример Ватману, у Аториса техника была на высоте, и, разбив изящной вертухой сугроб, что преграждал путь к воротам, он первый вошел на землю, принадлежащую лучшему мочителю всея Руси последних лет; для тех, кто ещё не запомнил, киллера сего звали Никита Удивлённая.
Из компетентных источников: вертуха – хитрый удар ногой с переподвыподвертом.
По состоянию снежного покрова вокруг той хибары можно было легко установить, что в последнее время, ничьи ноги из дома не выходили. Не обратив на это обстоятельство должного внимания, Мойша, которому всё ещё очень нужны были деньги, подбежал к дубовым дверям и, набравшись наглости, стал колотить в её створки всеми частями тела…
Из компетентных источников: время было 06.34
…Дверь отворилась (минут эдак через семь). Только счастливый случай и боковой ветер спасли Мойшу от раздвоения: вместо Никиты Удивлённой или, на худой конец какого-либо слуги или дворецкого, в дверном проёме появился… томагавк, летящий в сторону названого визитёра, в нашем случае, Мойши.
Топор летел вращаясь и посвистывая, всем своим видом указывая на серьёзность намерений неизвестного топорометателя раскроить череп дерзкому гостю. Местные любители дармового мяса, что держали здесь постоянное дежурство, затаили дыхание в ожидании шоу…
В этот момент ноги Ватмана подкосились и еврейская туша, всей своей массой осыпалась наземь. Залечь и спрятаться - в данной ситуации было самым лучшим решением и просвистевший над Мойшиной головой томагавк был лишним тому доказательством.
Йиртимд Аторис в этой ситуации был лишь сторонним наблюдателем, так как, явно предчувствуя неладное, он находился на почтительном удалении от двери; он пронаблюдал как топор, так подло обманутый Ватманом, не растерялся, и пролетев дальше крепко-накрепко встрял в голову одному из любителей дармового мясика, имевшему беспечность нарушить все правила техники безопасности и покинуть укрытие.
Из компетентных источников: такая гостеприимность была обусловлена двумя факторами: ранним утром (Удивлённая относилась к людям, для которых сон – смысл жизни) и жестоким похмельем (находясь в творческом отпуске, Никита вычитала в одной хитрой книге слово «запой» и вот уже неделю занималась наукой, тестируя на себе различные комбинации из различных напитков…) (Информация любезно предоставлена редакцией журнала «Великие и ужасные» с о. Шара).
Валяющийся в грязи Ватман отрешенно моргал глазами и удивлялся странному предчувствию монаха, вынашивая подлую мысль, что человек этот, и не монах вовсе, а какой-либо иной фрукт. «Фрукт», в это время, с нескрываемым удивлениям наблюдал за тем как любители мяса разбарахоливали труп своего недавнего коллеги. Красное солнце подымалось над горизонтом.
Насмотревшись на кровавое действо, Йиртимд извлёк потерявшего дар речи Ватмана из грязи, поставил на ноги, слегка отряхнул и изрёк: «Наверное, нам следует зайти попозже».

Глава 19. Никита. Нестабильный connect

Так и было сказано ранее, а точнее написано (хотя с иной точки зрения – прочитано, хотя какая разница) – как Аторис, так и всё ещё переживающий утренние события и падающий в грязь при любом постороннем звуке Ватман, решили посетить скромное трёхэтажное обиталище Никиты Удивлённой несколько позже, то есть тогда, когда их величество киллер соблаговолит проснуться.
Шли минуты, часы, но признаков жизни в особняке обнаружено не было и, набравшись храбрости, достав из глубин своего балахона меч и перекрестившись для порядку, Йиртимд тихо, словно рысь, ступил внутрь дома. Мойша, который твёрдо решил не отходить от везучего монаха последовал его примеру. Воистину говорят: дурной пример заразителен…
Зловещая тишина, звук падающих с крыши капель в этом хитросплетении коридоров и комнат действовал угнетающе. Этому действию особо был подвержен Ватман, итак переживший в последние дни немало потрясений – его и без того зелёная физиономия в полутьме выглядела вообще отталкивающе. Йиртимд Аторис был единственным живым человеком, видевшим это, так сказать, лицо, и ему человеку, повидавшему немало, прочитавшему больше и выкурившему вообще немерянно, лик этот живо напомнил картину «Чужой в посудной лавке» малоизвестного грузинского художника Жоры Люксуса. За неимением других данных оставим данное сравнение на многократно проигранной в пулю совести новгородского монаха.
Продвигались они медленно, осторожно и осмотрительно, тщательно осматривая все тёмные углы и закоулки, коих там было немерянное количество. Все свечи в доме были потушены, а окна плотно зашторены, казалось, обитателям этого дома свет солнца был немил и вреден.
Угол за углом, поворот за поворотом, весь дом, казалось, вымер и был похож скорее на пристанище «клиентов» Никиты Удивленной, нежели жилище её самой. Не хватало только трупного запаха, хотя запах был, но другой, и совсем не трупный, это был запах спирта – даже в слегка неуравновешенном состоянии, Ватман мог безошибочно отличить этот аромат от любого другого.
Но, несмотря на столь странные обстоятельства, наши герои, хоть и не без опаски, но продвигались вглубь странно себя ведущего строения. Нервы были напряжены до предела, что и не удивительно, ведь находились они в незнакомом доме, когда в любую секунду можно было ожидать, что из-за угла вылетит топор, нож, копьё или другой колющий и не менее режущий предмет.
Пядь за пядью, обследуя мочительское жилище, забрели наши доблестные шароискатели в залу, которая, возможно, служила гостиной. Обследуя комнату на предмет нахождения в ней неприветливой хозяйки, уже полностью успокоившийся и обретший былую уверенность и апломб Ватман, обнаружил хрустальный футляр, внутри которого лежала стрела, со стальным наконечником. Футляр себе и футляр, и ничего особенного в нём не было, если бы не одно примечательное обстоятельство: стрела в этом коробе имела…зелёное оперение!
Тут уж настала очередь Йиртимду терять самообладание: здесь, в Коневе-532, дома у Никиты Удивлённой, он был готов увидеть всё – золотые пиастры, тевтонских диверсантов, сборную всея Руси по литерболу, он не удивился, если бы здесь присутствовал его негласный заказчик, но ЭТО выходило за рамки понимания его мозга. Как оказалась здесь такая стрела? Почему? Откуда? Ещё многие вопросы носились, словно тараканы, кривыми извилинами монашеского мозга и не находили ответов.
Твёрдо было известно что: 31 марта 1226 года на льду днепровском стался бой, исход которого был решен двумя стрелами с зелёным оперением, выпущенными одновременно. Никита Удивлённая к бою этому не имеет никакого отношения, так как на дело всегда ходит одна и вообще: ей глубоко безразличны жизни, как монаха, так и торговца. И, наконец – стрела Удивлённой явно старше стрел, вынутых Аторисом из бездыханных тел тевтонцев, серийный номер был – 0197.
Размышления Аторису бесцеремонно прервал Ватман, который заявил, что в комнате, что рядом, кто-то есть, и сам он туда не пойдёт ни под каким предлогом. Было видно, что Мойша больше одной глупости в день, не совершает…
Войдя в комнату, Йиртимд первым делом попал ногою в дырку в полу, споткнулся и с диким грохотом повалился на пол, попутно матерясь на русско-византийско-арабском суржике и руша предметы домашней утвари на своём долгом пути вниз (шутка ли уронить на землю человеческую тушу в два метра продолжительностью). Мойша же, как наученный горьким опытом человек, сперва осмотрелся и затем…последовал примеру Аториса, с той лишь разницей, что он упал на пол умышленно – на кровати Ватман заметил НЕЧТО.
Из компетентных источников: этим ЧЕМТО была сама Никита Удивлённая, находящаяся в состоянии виртуальной реальности – в смысле тело здесь, а вот душа где-то отсутствует.
Повалявшись, для приличия, на полу минут с пятнадцать, оба упавших поднялись, удостоверились, что поблизости от Никиты нет ничего острого, согласовали действия и принялись возвращать наёмного убийцу к жизни…

Глава 20. Никита. Просто Никита

На протяжении четырнадцати часов боролась раздуплятельная бригада в составе Профессора по напиткам Ватмана и Доцента по настойкам Аториса за разум коневского наёмного убийцы. Сотни способов выведения из запоя знал Ватман, но не подходил ни один из них, не желала Никита возвращаться «из-за грани», вены её были полны алкоголя, а личность затуманена.
Однако не был бы Мойша профессором по напиткам, если бы не довёл дело до логического завершения: на пятнадцатом часу работы с гулким звоном голова Удивлённой заработала и уже через 8 часов здорового сна, лучший киллер всея Руси стал тем, кем был несколькими днями ранее – полной здоровья барышней с садистскими замашками.
Скромно отпраздновав очередную победу над зелёным змием (у Никиты всё ещё оставались кой-какие (11 литров) запасы), наши скромные шароискатели принялись бродить по дому в поисках того самого топора, выкованного когда-то кавказским мастером Стальным Иосифом из невероятного материала – олимпийского фуфела.
Долго ли коротко, далеко ли близко, высоко ли низко, а, в конце концов, закончились эти поиски тем, что оба вдребезги пьяных «сыщика» поразбивали себе носы при попытке подъёма на чердак и залили кровушкою всю окружающую мебель.
Из компетентных источников: Минздрав предупреждает – злоупотребление алкоголем в натуре вредит вашему здоровью.
Вся эта катавасия завершилась тем, что протрезвевшие шароискатели драили пол и мыли лестницу, а Никита пыталась понять, какого чёрта эти двое делают у неё дома…
…Когда все страсти улеглись и окровавленная лестница обрела подобающий вид, Ватман с Аторисом вконец протрезвели, представились и прошли в тот самый зал со стрелою в хрустальном футляре, началась беседа серьёзная со смыслом глубоким.
Как оказалось, топор фуфельный в действительности лежал в той самой дырке в полу, в которую влез Аторис в предыдущей главе. Вообще дыра эта служила Никите тайником, а употребление её как ловушки проектом не предусматривалось.
Представившись археологом Соколовым (Ватман) и историком Сиротою (Аторис), они самые решили взять топор фуфельный, якобы для экспертизы, снятия копии и передачи оной в музей восковых фигур мадам Бухло, где, по их же словам, уже ваяли фигуру лучшего всея Руси мочителя. На самом же деле эти двое планировали секиру снести на базар и на весах высокоточных, на которых больше чем на рубль не обвешивают, узнать массу сего оружия, дабы спланировать свои дальнейшие действия. Причём Ватман даже вынашивал подлый план, как топор этот Удивлённой не отдавать, а сбагрить его на том же рынке, по цене, явно завышенной, да сдачу дать деньгами фальшивыми; проще говоря, Мойша был тот ещё типчик…
Однако, как часто бывает с великолепно продуманными операциями, что-то не заладилось и, достав из-за шкафа внушительных размеров алебарду, Никита велела обоим сидеть на диване, лишних слов не говорить и особо не рыпаться. Мойша, справедливо решив, что с головою оно как-то лучше, чем без, покорно подчинился; Аториса же подобное обращение видимо задело, так как он, сделал ужасного вида глаза (взгляд у него был волчий, Ватман во второй раз удивился воинственности монаха) и уж было, полез за мечём своим булатным. И была бы сеча здесь жестокая, и порубили бы здесь кого-нибудь в капусту, да пал взгляд Йиртимда на футляр со стрелою и опустил он руки, справедливо решив, что для разговора о стреле нужны как минимум два человека, а после боя кого-то явно хватать не будет…
Так, утихомирив визитеров, Никита сама уселась в кресло, и, не убирая алебарды, поинтересовалась: «Чего, это вам, господа, у меня в доме надобно, не воры ли вы подлые, не оторвать ли вам головы в наказание, не изувечить ли тела ваши, дрелью Склифасовского (под креслом валялась именно она), а?» Мойшу слегка напугал такой разговор, что было видно по мокрым штанам (из руки выпал, невесть как туда пробравшийся графин с водою) и вибрирующему безымянному пальцу правой ноги, однако стального выражения лица он не потерял, хотя ничего и не ответил.
Аторис же наоборот – просто кипел, понимая, что нужно оставаться спокойным, забыть своё боевое прошлое и представить себя дипломатом, найти выход из создавшейся лажи. Работающий на полных оборотах мозг выдал три варианта действий:
1. Продолжать гнуть свою линию про историка и археолога.
2. Рассказать всю правду и уповать на чудо.
3. Плюнуть на всё, достать оружие, а дальше будь что будет…
Обдумывая всё, Аторис отмёл первый и последний варианты, как не дающие никакой информации о стреле (было заметно, что зелёное оперение задело монаха за живое), как можно легко догадаться, оставалось говорить правду, да и Удивлённая уж теряла терпение. Вдохнув, Аторис заговорил…